Подозреваются все. Что сказал покойник

Так мне стало известно, что в настоящее время шеф пребывает на Ближнем Востоке, где спешно организует новые отделения фирмы, чтобы как-то поднять доходы. Я постаралась запомнить конкретные населённые пункты, фамилии и адреса. Из обсуждения различных технических сторон деятельности фирмы мне стало ясно, что её специальностью являются не только нелегальные игорные дома, но и легально существующая индустрия развлечений, всякого рода контрабанда, торговля наркотиками. Я ещё подумала, что, если бы не их упорное решение прикончить меня, я могла бы найти в их деятельности и положительные моменты — ведь и контрабанда, и наркомания подрывают устои капитализма. Однако их идиотское упорство в решении моей судьбы настроило меня по отношению к ним резко отрицательно, и я решила не давать им пощады.

Выяснилось, что полиция уже давно заинтересовалась ими. Создавшееся в настоящее время трудное положение объясняется акцией Интерпола. В Интерпол им не удалось внедрить своего человека. В полиции разных стран были их люди, а в Интерполе не было. Я постаралась запомнить имена и псевдонимы их людей в полиции и с интересом выслушала пожелания по адресу Интерпола. Если бы хоть часть их исполнилась, большинство сотрудников Интерпола погибло бы на редкость неприятной смертью.

Все конечности у меня затекли из-за неудобного положения, но я не могла покинуть свой зелёный тайник. Да и вопросы обсуждались один интереснее другого. Сейчас они перешли к проблеме собственной безопасности. Данная резиденция являлась их последним убежищем, так что обнаружение её будет для них полной катастрофой. И хотя это представлялось маловероятным, на всякий случай в заливе стоит яхта «Морская звезда», которую не догнать ни одному полицейскому катеру. Кроме того, два реактивных самолёта находятся в постоянной готовности, а на персонал аэродрома можно положиться. У шефа есть ещё какое-то тайное убежище, и все было бы хорошо, если бы не я.

А я совсем одеревенела, мне жутко хотелось курить и пить, от запаха цветов разболелась голова, но я мужественно досидела до конца конференции. И оказалось, не напрасно — кабинет шефа нашёлся сам собой. Все вышли в ту самую дверь, в которую проникла я. Остались только патлатый и один из приезжих. Они подошли к стене, которая была мне из моего укрытия очень хорошо видна, нажали на кнопку под висящим на этой стене бра, и часть стены отъехала в сторону. Затем они вошли в открывшуюся дверь, но что делали там, я не видела. Знаю лишь, что делали они это недолго, я даже не успела размять ноги. Когда они удалились, я покинула свой зелёный пост, подошла к стене и нажала на кнопку под бра.

Без сомнения, это был кабинет, хотя подобных кабинетов мне видеть не приходилось. Вместо окон у него были экраны телевизоров, причём на всех появлялись разные изображения. Так, на первом была представлена диспетчерская со всеми её пультами и электрифицированной картой. Я включала один экран за другим, рассматривала изображение и выключала, чтобы перейти к следующему, каждую минуту ожидая, что нажму какую-нибудь не ту кнопку. Вместо письменного стола стоял какой-то жутко сложный агрегат, в аппаратуре которого я не могла разобраться и предпочла ничего там не трогать. Единственным более-менее привычным элементом меблировки этого помещения была стеклянная этажерка на колёсиках, внутри которой на наклонных полочках я увидела то, что так долго искала: множество ключей разнообразных форм и размеров, в том числе и к автомашинам, или, во всяком случае, очень на них похожие. Долго рассматривала я этот предмет меблировки, не находя способа его открыть, и решила, что в случае необходимости просто-напросто грохну этажерку об пол.

Апартаменты шефа мне удалось покинуть незаметно. Меня несколько удивляла предоставленная мне свобода в передвижении по всей резиденции, но, подумав, я нашла этому простое объяснение: члены правления фирмы были здесь у себя дома, чувствовали себя в безопасности, друг от друга им нечего было скрывать. Я же, единственный посторонний человек, все равно предназначалась на убой.

Через несколько дней я уже располагала рядом ценных наблюдений.

Во-первых, патлатый часто уезжал.

Во-вторых, это вызывало падение дисциплины, что проявлялось до смешного явно. Как только улетал вертолёт с патлатым на борту, стоящий на часах при вертолётах чёрный бандит садился и закуривал, бандит при моторках оставлял пост и поднимался наверх, все бросали свои дела и располагались на отдых в тенёчке, так что мне без труда удавалось исчезать из их поля зрения.

В-третьих, я обратила внимание на такой факт: когда мы пребывали в игорном доме, та моторная лодка, которая доставляла нас, отплывала, а вместо неё приплывала другая, обе они были в постоянном движении. Я не знала, пригодится ли мне такое наблюдение, но на всякий случай замечала все, связанное с водой. Океан, отделяющий меня от Европы, не позволял забывать о себе.