Подозреваются все [Мы все под подозрением]

— Ерунда. Если это избавит вас от угрызений совести, я готова также бросить подозрение на вас.

— Нет, благодарю вас, лучше не надо. Я предпочитаю угрызения…

— Из этого ответа можно сделать вывод, что ты ещё хуже, чем угрызения совести, — любезно сказал Марек. Он сидел с чашкой кофе у маленького столика и с философским отречением курил сигарету. — Ты не знаешь, долго нас будут держать в этом принудительном заточении?

— А, вот что! — припомнила я. — Что ты наболтал? Дал им понять, что произошла ошибка в выборе жертвы…

— А разве ты другого мнения?

— Не знаю, не обсуждала этот вопрос с убийцей. Пока ищу врагов Тадеуша, но в ближайшее время начну искать врагов Витека.

— Что ж, ты без труда составишь себе прекрасную коллекцию. Не говорю уж о том, что не поставил бы голову за невиновность руководителя мастерской или главного бухгалтера. В связи с занимаемым ими положением это для меня наиболее подозрительные люди. Так до каких пор это будет продолжаться?

— До тех пор, пока не найдут убийцу. В наших собственных интересах дать его схватить как можно быстрее. Да, Алиция, что тебя так интересует?

— Сейчас, — сказала Алиция. — Пан Збышек, что означали эти странные выкрики Стефана? Это он убил Столярека?

— Совсем наоборот, — вздохнув, ответил Збышек. — Он ему одолжил деньги…

— Как это? — вырвалось у Казика. — Он тоже?!..

— Ах! — сказала Алиция и протяжно свистнула. Мы взглянули друг на друга с внезапным озарением.

— По-моему, я чего-то не понимаю, — сказал Марек с интересом. — У меня такое впечатление, что в последнее время в мастерской появились какие-то тайны. Может быту приоткроете завесу?.. Хотя нет, уж лучше после того, как следствие закончится, сейчас плохо слишком много знать.

Мы не обращали на него внимания. Алиция выглядела так, как будто в голове у неё начало что-то проясняться, поэтому я с интересом наблюдала за ней. Я, наверное, выглядела так же, потому что проясняться начало и у меня в голове, и она приглядывалась ко мне с не меньшим интересом.

— Ну? — спросила я нетерпеливо.

— Вот именно, — ответила Алиция. — Знаешь что? Марек, во-первых, умный, а во-вторых, непричастен к этому делу. Давай обговорим с ним этот вопрос…

В последнее время в мастерской случались некоторые происшествия, довольно мелкие, не бросающиеся в глаза, но в свете преступления они приобретали монументальные размеры. Выкрик Казика внезапно показал нам их с другой стороны.

Поистине все наши коллеги имели какие-то финансовые расчёты с покойным, и большей частью не совсем тайные. Только выглядело это как-то странно. Никто не был должен Тадеушу, но зато Тадеуш был должен всем. Если бы погиб кредитор, можно было бы подумать, что его убили, чтобы избежать выплаты денег, но в этом случае убили должника. Где и когда случалось, чтобы кредиторы убивали должника?!

Информацию об одолженных Тадеушу деньгах Марек воспринял с огромным удивлением.

— Интересно, — сказал он. — Я просто ошеломлён. Никогда не предполагал, что финансовое положение работников мастерской в таком прекрасном состоянии!

— Что ты говоришь, откуда! Ты думаешь, что это были наши деньги?

— А чьи же?

— Ну, по-разному. Подпольно заработанные, и чаще всего при помощи светлой памяти покойника. Стефан одолжил деньги из кассы совета предприятия, Влодек — деньги какого-то типа, который открыл счёт на его имя из-за финансового отдела, чтобы платить меньше налогов.

— Большая ошибка…

— Наверное, потому, что Влодек и так на плохом счёту в финансовом отделе. Кайтек сделал какую-то чертовски сложную комбинацию. Купил у Влодека скутер в рассрочку, сплавил кому-то за наличные, а наличные одолжил Тадеушу. Самое смешное, что Влодек купил этот скутер тоже в рассрочку и ещё не имеет права его перерегистрировать…

— Что за преступное гнездо!..

— Вот именно, и Казик, как видишь, тоже…

— Может быть, это какой-то новый вид филантропии, — заинтересовался Марек. — Может, это стоило бы продолжить и дальше? Я охотно бы его заменил. Я начинаю приходить к выводу, что покойник был гениальным человеком… А кто ему ничего не одалживал?

— Ты, — сказала я Алиции.

— Я! — раздражённо крикнула она. — Точно! Оказывается, я тоже одалживала. Веся заняла у меня тысячу злотых и сразу отдала их Столяреку. Потом пришла и сказала, что он мне отдаст…

— Подождите, — прервал её Марек с гораздо большим интересом. — А он отдавал эти деньги?

— Редко, неохотно и в ничтожном количестве.

— Поразительно. Ну, теперь уж не отдаст наверняка. Подождите, дайте мне подумать…

— Видишь, я же говорила, что он умный! — обрадовалась Алиция.

Марек молча смотрел на нас и размышлял.

— Похоже на то, что следует искать кого-то, кому покойник ничего не был должен. Если такой человек существует…

— Существует. Это Витольд, — сказала я. — Он в отпуске, вернётся завтра…

— Отпадает. Кто ещё?

— Вроде никто… Может быть, ещё Иоанна.

— Видела собственными глазами, как она одолжила ему двадцать злотых.

— Это немного, вряд ли она убила его, чтобы избежать дальнейших просьб о деньгах. А собственно, почему все ему одалживали?

— Я — даже не зная, что одалживаю, — грустно сказала Алиция.