Подпольная империя

— Посмотрел, — недовольно отвечает Баранов. — Там на пятнашку точно набрать можно, а то и на вышку. Трудно будет всё это закруглить.

— Насколько трудно? — чуть щурюсь я.

— Тыщ на семь.

— Ты чего, Вилен Терентьевич? С каких это пор несколько пар джинсовых брюк из отечественной ткани «Орбита» тянут на высшую меру? Опытная партия, экспериментальная, потребителю не отгружалась. Ну, напортачили чуток в документах, так за это пожурить надо, а ты уж сгустил краски.

— Егор Андреич, — крутит он головой, — ты мне мозги-то не компостируй. Там знаешь сколько эпизодов? И без отечественной ткани «Орбита» хватит на долгие годы вперёд. Так что вы тут ребята знатно обгадились и семь штучек — это самый, что ни на есть, кандидатский минимум.

— Это для кандидатов в члены политбюро что ли?

— Это для кандидатов на пулю в затылок в узком коридоре у бревенчатой стены.

— Во как… А пятёрочка не спасёт отца русской демократии?

— Не, мне семь надо, — говорит он с кислой физиономией.

— Машину что ли берёшь?

— Квартиру хочу кооперативную, вот здесь недалеко, сразу за кондитерской фабрикой, в тридцать седьмом доме.

— Смотрите, какой конкретный. Ладно, пойду выбивать тебе семёрочку. А ты, пожалуйста, как закончишь, бери этого хрена из ДК Строителей, Михаэлиса, или как он там. Фрица старшего, в общем.

— Да, Михаэлис. Только я его потрясти хотел, а если взять сразу, потом уж не выпустить.

— Не, у него связи там какие-то имеются, может настучать на тебя. А так возьмёшь его и всё. Закон соблюдён, начальство счастливо, премия опять же.

— Да какая премия, я тебя умоляю. Ты бы знал.

— Знаю, майор, знаю. Гораздо лучше, чем ты можешь представить. В общем бери Фрица старшего, а то он, я чувствую, уже носится, отпрыска своего отмазать пытается.

— А его за что?

— Убить меня пытался.

— Чего? — пучит глаза Баранов.

— Ага, — киваю я. — Криминальная семейка. Ладно. В общем, ты работай, а я пошёл фонды тебе выбивать.

Я выхожу из кабинета и киваю Кургановой:

— Заходи, тебя ждёт.

— Что сказал-то? Нарыл чего или это всё ерунда?

— Не знаю, Насть. Ничего не сказал, только вопросы задавал. Сама у него попробуй поспрашивать.

Настя скрывается за дверью, а я иду к директору. Секретарша меня сразу пропускает, несмотря на то что в приёмной ожидает куча народу.

— Его вызывали, — объясняет она и я захожу прямой наводкой.

— Здравствуйте, Олег Константинович, — приветствую я директора, подходя к столу.

— Новости? — тревожно спрашивает он.

Я киваю.

— Спицына звать?

— Думаю, можно, — соглашаюсь я.

Директор тут же нажимает кнопку селектора и приказывает секретарше срочно найти зама по сбыту. Пока ждём Спицына, я излагаю суть разговора с Барановым, опуская информацию о кооперативной квартире.

— Грабёж! — багровеет директор. — Мы столько не заработали, сколько он хочет для своей жирной рожи.

— У него свои резоны, — пожимаю я плечами. — Говорит, что очень рискует, что материалы там убойные. Ну… я вам уже сказал. Если не хотите решать с ним, я могу его отозвать, привлекайте кого-то другого.

— Ты это… тише, особо не умничай, а то подумаю, что ты с ним в доле.

— Это не соответствует действительности, — пожимаю я плечами. — Просто смотрите на вещи объективно, вот и всё.

Заходит Спицын.

— Косяков вы наделали на несколько сроков. Так что семь тысяч, на мой взгляд…

— Сколько?! — с ужасом восклицает Спицын.

— Семь кусков хочет, жаба! — громыхает директор.

— Да проще было придавить эту активистку твою!

— Так! — говорю я резко и хлопаю ладонью по столу. — Прекратите нытьё. За вами тут дерьмо вывозят, а вы недовольны. Одна активистка ничего не решает, у неё целый штаб и куча доказательств хищений. А вы тут жопами закрутили. Скажите спасибо, что я вам Уинстона Вульфа подогнал.

Они, кажется, охреневают от того, как я повернул дело.

— Нихера сами не можете, — продолжаю я, — так скажите спасибо, когда за вами подчищают. Не нравится, выметайтесь нахер отсюда. Я найду толковых людей, которые не будут как вы косячить, а если уж налажают, найдут возможность это исправить. А к завтрашнему дню прошу продумать комплекс мер, чтобы подобные ситуации больше не повторялись.

Не давая им опомниться, я выхожу из кабинета. Да, это было борзо. И да, они сейчас будут звонить Куренкову. И почему-то мне кажется, он примет мою сторону.

Я сегодня немного на взводе. Холодная голова и горячее сердце — это не про меня, я же не чекист. И на директора с замом, возможно, именно поэтому наорал. Впрочем, сейчас это совершенно не имеет значения. Сейчас имеет значение лишь собранность и внимательность. Есть только цель, остальное неважно.

— Я в горком, — предупреждаю я свою заместительниц и собираюсь выйти из кабинета.

— Погоди-погоди, — останавливает меня Галя. — Сейчас в гараж позвоню. Если есть свободная машина, тебя отвезут.

— Да ну, неудобно, — возражаю я.

— Нет-нет, мы всегда так делаем. Это директор распорядился. Там есть дежурная «Волга» для таких вот случаев. Это для тех, у кого нет персонального автомобиля.