Подпольные миллионеры: вся правда о частном бизнесе в СССР

Понятно, что «Литературка» – это не официозная «Правда». И публикация письма шабашников – это скорее фрондерство, а не признание легальности частного уклада. Но характерен сам факт – даже в официальных советских СМИ подтверждается, что частник более качественно работает, он предприимчив и более гибок, чем неповоротливые профильные госструктуры.

...

31 января 1982 года в местной газете «Советское Зауралье» была напечатана статья «Крах фирмы Марка Шермана и К°». Автор – завотделом фельетона Михаил Забегай. До суда, естественно, как принято. Так вот, в этой статье хоть автор и кривляется, называя меня преступником, но проглядывает ко мне уважение. В части дела, его объема… Называя меня дельцом и жуликом, он все вопрошает: как так частник может, а снабженческие организации не могут? Это я, конечно, по памяти цитирую. Все-таки восемь лет прошло…

«Записки советского брокера», Марк Шерман

И действительно, как так? Он может, а официальные плановики и снабженцы нет. Ответ прост. Надо по-настоящему жить делом, которым занимаешься. И если в среде сотрудников госучреждений энтузиазм на рабочем месте был, несмотря на все пропагандистские усилия, скорее исключением, чем правилом, то цеховик, толкач, да тот же фарцовщик не мог заработать своих денег, а тем более больших денег, не вложив в дело всю свою энергию и деловую хватку. Им надо было действительно работать, а не отбывать рабочий день в конторе.

Ян Рокотов, расстрелянный в 1962 году по обвинению в незаконных золотовалютных операциях, на допросе у следователя показал:

– Устав от валютных сделок и почувствовав, что начинают сдавать нервы, я решил отдохнуть. Достав в санаторий путевку на 24 дня, я отправился в Крым, к Черному морю. Пробыв там неделю, я сбежал. Не выдержал. Лежишь на пляже, а в голове сверлит мысль: там, в Москве, мои конкуренты делают бизнес, зарабатывают большие деньги, а ты здесь валяешься на песке, загораешь. Через неделю я прибыл в Москву и занялся своим делом.

Примерно так же говорили и другие. Ройфман, партнер Шакермана по трикотажному цеху при психдиспансере:

– Надо было держать в голове десятки операций по сбыту продукции, приобретению сырья, помнить все расчеты с соучастниками… В то же время надо было думать, чтобы не попасться. Тут не до книг и газет…

«Дух стяжательства и наживы заполнял все их жизненные интересы» – так официально трактовалась одержимость советских предпринимателей своим делом. Сами они, естественно, говорили об этом по-другому.

...

Если в среде сотрудников госучреждений энтузиазм на рабочем месте был скорее исключением, чем правилом, то цеховик, толкач, да тот же фарцовщик не мог заработать, не вложив в дело всю свою энергию и деловую хватку.

Советский адвокат Константин Саймс вспоминает, что одним из его клиентов был арестованный цеховик преклонного возраста. Ему было под 70. Это был массивный, уверенный в себе мужчина. Хозяин нескольких подпольных фабрик, производивших хозтовары и белье. В ходе обысков у него были обнаружены ценности на несколько миллионов рублей. Цеховику грозило провести остаток жизни в тюрьме или даже расстрел. Саймс защищал его в суде и встречался в Бутырской тюрьме, где тот содержался во время следствия.

Как-то раз Саймс спросил:

– Абрам Исакович, почему вы не ушли на пенсию хотя бы десять лет назад? Продолжали заниматься этим всем, несмотря на риск? Ведь того, что вы уже заработали, хватило бы вам и вашим детям, даже если бы вы прожили по сто лет?

– Ты, что, действительно не понимаешь? Ты действительно думаешь, что мне нужны были деньги?! Мне нужно было жить. А моей жизнью было мое дело!

Глава XI Что с ними стало?

Но куда же они все делись? Казалось бы, сотни тысяч хватких, предприимчивых людей. Обладающих опытом ведения дел пусть и в полулегальной, но вполне рыночной экономике. Цеховики, крупные подпольные воротилы… Люди, похожие на Крымова в исполнении Станислава Говорухина, главного отрицательного героя культовой в конце 80-х «Ассы». Обладатели больших денег.