Подпольные миллионеры: вся правда о частном бизнесе в СССР

Авторитеты на зоне были, по его словам, сплошь «черные», с Кавказа. К нему самому особо не придирались – одна из его статей была «по золоту», а это могло оказаться полезным потом, на свободе. С ним пытались завести деловые отношения. Но он на вторую «ходку» зарекся участвовать в «операциях». Хотя, конечно, не обошлось и без конфликтов. Сергею запомнилась стычка с одним полублатным. Тот пытался самоутвердиться за счет посаженного барыги. Дело, впрочем, обошлось легкой потасовкой.

Когда идет колонна зэков, то в передних шеренгах – самые «уважаемые». Они видят, где впереди лужа или грязь, могут их обойти или переступить. Те, кто идет сзади, вынуждены месить грязь. Сергей, по его словам, ходил в первой шеренге.

...

Непохожесть и на воле люди не прощают. Но тут ее тем более не терпят. От угнетения люди ненавидят друг друга. От бедности, от духоты. Без правил жизни отношения заключенных между собой переходят в естественный отбор.

Но свои отношения с зоной я отрегулировал. Мне не нужно кривляться и на кого-то походить. Меня приняли таким, какой я есть и зовут просто – «Михаил», без клички и погонялы, как выражаются тут.

Стоит только перешагнуть порог – тюрьма видит, кто ты и что ты. Надо знать жизнь и быть уверенным в ней. Тюрьма уважает сильных.

«Записки советского брокера», Марк Шерман

Навыки жизни на зоне пригодились, когда Сергей освободился. Квартиры уже не было – жена ее продала и выехала в Израиль. С одной лишь справкой, выданной при освобождении, он был в Москве никому не нужен.

Ютиться приходилось на квартире у старого приятеля. Потом все-таки удалось в ЖЭКе выбить комнатку в коммуналке. На $300, взятых в долг, купил подержанную «девятку», начал таксовать. У «Лужников», на прикормленном месте, куда чужих «бомбил» не пускали, ввязался в стычку с местными. Сломал монтировкой руку одному из братков, которые запрещали брать пассажиров. Боялся, что в ментовке прицепятся к двум прошлым судимостям, и история добром не кончится. Но пронесло.

Заработал денег. Начал снимать квартиру. Потом через знакомых устроился на работу в контору, которая торговала аккумуляторами. Там быстро дорос до начальника отдела продаж. Какое-то время посидел там, а потом подался на вольные хлеба. Торгует все теми же аккумуляторами. Завозит, растаможивает, распихивает по региональными дилерам. Сейчас оборот его компании – около $10 млн в год. Человек пятнадцать сотрудников. Офис – в сером здании старого института рядом со МКАД.

Когда я зашел в кабинет, Сергей сидел за компьютером, что-то высчитывал, изучая котировки акций на сайте ММВБ. Дело было, напомню, в феврале 2009 года. Тогда многие, кто купил акции «на дне», сразу после драматического падения рынков в августе-сентябре 2008 года, смогли неплохо заработать.

Особенно те, кто купил бумаги «Сбербанка». Акции «Сбера» показали из «голубых фишек» самую энергичную динамику восстановительного роста. Сергей, когда я к нему зашел, был в хорошем настроении. Разве что не насвистывал на радостях. Заработал на «Сбербанке» с Нового года около $50 000, – доложил он спустя полчаса, когда разговорились. Для него «бизнес» – это по-прежнему, как и в 70-е, казино, риск, ощущение, что можешь выиграть там, где выиграть не можешь по определению.

А вот когда речь заходит об аккумуляторах, Сергей заметно скучнеет. Послушать его, дела шли кисло. Строительные компании еще год назад, до кризиса, – основной покупатель, – теперь «сдулись». У прочих дела тоже шли вяло. Пока мы говорили, Сергею пару раз позвонили из Екатеринбурга. Один раз кто-то из его сотрудников, а другой – похоже, следователь. Я спросил, в чем дело? Выяснилось, что исчез один из дилеров. Теперь ищут либо деньги, либо отданный ему на реализацию товар. Уже поговорили с женой, с матерью. Те вроде как не знают, куда человек делся. Я спросил: а кто говорил-то, братки местные? Сергей криво усмехнулся. Ответил, что с бандитами дела старался ни в 90-е, ни сейчас не иметь. Работает с ментами. Так выходит надежней.

4

Ну вот и вся история. Мог ли Сергей стать действительно богатым и влиятельным человеком в новой России? Трезво глядя на вещи – вряд ли.