Подпольный Баку

— Да, такие-то дела, ребятишки, — продолжал он. — Нашему брату непросто избавиться от клички — презренный! Надо драться, драться не на жизнь, а на смерть. Жаль, я уже стар, а злая сила, с которой нам предстоит сражаться, — велика. Нашим врагам помогает то, что мы, рабочие, темны, неграмотны, разобщены, неорганизованны. Способствовать пробуждению рабочего сознания, сплачивать рабочих — значит оттачивать оружие, которое дает нам возможность бороться против наших смертельных врагов.

— Верно, старик, верно, — тихо, почти шепотом сказал Павел. — Но об этих делах надо говорить не так громко, и не здесь. Вот доберемся до вас потолкуем обо всем.

Наконец подошел поезд. Приехавшие не успели выйти из вагонов, как нетерпеливая толпа начала посадку. Люди лезли в вагоны даже через окна.

Павел и Аскер, протиснувшись в вагон одними из первых, заняли места для всех.

Поезд тронулся.

Женя опять приуныла, сидела молча, не поднимая глаз. Было видно: она все еще не может пережить своей неудачи.

Сергей Васильевич обнял ее за плечи, привлек к себе.

— Моя Женя — человек трудовой и разумный. Она — наш единомышленник, и это радует меня. Любит читать, хорошо разбирается в политических вопросах. Для меня большое счастье, что моя дочь думает так же, как и я.

Пассажиры вагона вели любопытные разговоры:

— Сам русский царь является должником бакинского богача Гаджи Зейналабдина Тагиева!

— Ив этом нет ничего удивительного, ведь Тагиев наполовину царь.

— Гаджи Гаджиага богаче Гаджи Тагиева.

— Глупости! Гаджи Тагиев самый богатый человек на свете.

— Он не смог бы сколотить такого богатства, если бы жил как все люди. Скаредный человек!

— Что ты смыслишь в этих делах, осел?! Сам Насреддин-шах прислал нашему Гаджи письмо.

— Верно! Рассказать, как Гаджи разбогател? Во сне к нему явился святой Али и подарил золотой. Гаджи вскочил спросонок, чувствует, в руке что-то есть. Он быстро зажег лампу и увидел на своей ладони золотую монету, подарок святого Али. На одной стороне монеты было выбито: «Во имя аллаха!», на другой стороне: «Да исполнится воля всевышнего!»

Несколько человек, из тех, кто слушал эти россказни, воскликнули:

— Слава великому пророку Мухаммеду!…

— Хвала всевышнему!…

— Да святится имя нашего пророка!…

— Слава Мухаммеду, сыну аллаха!…

Рассказчик продолжал:

— Гаджи присоединил этот золотой к своему богатству, после чего оно начало расти еще больше. Сколько бы Гаджи ни тратил, его деньгам не будет конца. Утром и днем он берет и берет из своего сундука, а вечером приходит и видит: сундук снова полон. Разве это не великое чудо?!

— Действительно! Моя покойная бабушка ходила в дом Гаджи, готовила ему еду. Однажды покойная жена Гаджи пришла на кухню и говорит: «Эй, женщины, совершите омовение, я покажу вам золотой, который святой Али подарил во сне Гаджи». Покойница бабушка рассказывала, что, когда жена Гаджи вынула из шелкового кошелька волшебный золотой, всем показалось, будто в кухне засияло солнце.

Рябой старик-азербайджанец, сидевший напротив рассказчика, громко заплакал при этих словах:

— Да будет благословен наш святой Гаджи, снискавший милость пророка Али!

На соседней скамье двое мужчин также вели богоугодный разговор.

— В тот вечер, — рассказывал один, — наши души получили неизъяснимое наслаждение. Молла Гади, которого можно считать океаном мудрости, и молла Али начали богословский спор. Это было на похоронах мастера Хейруллы, после заупокойной молитвы. Молла Гади удивил нас странным вопросом, обращенным к молле Али: «Ответь мне, являются ли испражнения имама чистыми или нет?» Клянусь всеми вами, молла Али не знал, что ответить, и прямо оцепенел от недоумения. Тогда молла Гади усмехнулся и сказал: «Не ломай голову, молла Али. У имамов нет испражнений. Пища, съеденная имамом, становится потом и выходит наружу через кожу».

Опять несколько человек громко восславили пророка Мухаммеда.

Мамед сказал, обращаясь к Айрапету:

— Темный народ. Кто и когда их перевоспитает?!

Разговоры среди пассажиров продолжались:

— Если кто настоящий человек, так это богач Манташев.

— Все они подлецы!

— Этой ночью на промыслах Манташева кто-то повредил нефтепроводную трубу. До самого утра нефть вытекала па землю.

— Чьих рук это дело?

— Людей Беширбека.

— Гаджи Тагиев — последователь святого Аббаса.

— Поэтому аллах так щедр к нему!

— Святой Аббас тоже пил кровь рабочих.

— Упаси аллах!

— Гаджи женил своего сына на дочери эмира бухарского.

— А старшему сыну взял в жены двоюродную сестру Насреддин-шаха.

— Воистину, это так! А среднего сына он женил на дочери одного из князей Дагестана.

— Кочи Агакерим, этот убийца-наймит, телохранитель, так ловко всадил в него пулю, что она вошла в затылок, а вышла через лоб.

— Теймурбек — это не соперник…

— А что ты скажешь про головореза Беширбека?

— Скажу без преувеличения: он — гордость и защита сабунчинцев.

— А ну, сыграй нам на кеманче!

— К дьяволу вашу кеманчу, дайте спокойно посидеть.

— Ивану кеманча не нравится, ему подавай гармошку!

— Прошу, сыграй песенку «В том цветнике нет розы на тебя похожей…»

— Играй, не бойся. Уверяю тебя, даже Ивану понравится.