Подпольный Баку

— Мне кажется, вы оба ошибаетесь, — сказал он. — У девушки должны быть подруги. Я не вижу ничего страшного в том, что моя дочь дружит с горничными. С кем же ей еще дружить? Уж, конечно, не с дочерьми миллионеров!

Открылась дверь, в комнату вошла Женя, которая решила навестить родителей в воскресный день.

Павел подумал: «Очень хорошо, что Женя пришла. Может, мы помиримся, и я выскажу ей то, что говорил ее родителям».

Женя, не глядя в лицо Павлу, пожала его руку, затем подсела к матери. Анна Дмитриевна обняла ее:

— Доченька, ты знаешь, о чем говорил с нами Павел?

Женя ласково смотрела на мать.

— Нет, мама, откуда же мне это знать?

— Он утверждает, будто ты проводишь время в обществе горничных и служанок, которые могут столкнуть тебя на дурной путь.

Девушка насмешливо сверкнула глазами.

— Это его доподлинные слова?

— Да. Ведь Павел не чужой нам…

— Не тревожься обо мне, мама. И ты, Павел, ошибаешься. У вас отжившие представления о вещах. Прежде всего у меня есть голова на плечах, и не Павлу с его заскорузлыми взглядами на отношения людей учить меня. Во-первых, девушки, с которыми я сейчас подружилась, из таких же неимущих семей, как и наша. Все они хорошо понимают меня. Долгое время мне пришлось общаться с мужчинами, но от этого я не стала мужчиной. Согласись, я нуждаюсь и в обществе девушек, моих сверстниц. Мне доставляет удовольствие разговаривать с ними, гулять. Разве мне пристало дружить с дочерьми богачей? Да и захотят ли они общаться со мной?!

В комнату вошли Аскер и Василий.

Павел молчал, обескураженный решительным ответом Жени.

Аскер принял сторону Жени.

— Почему ты не говоришь открыто, что у тебя на душе? — спросил он, положив руку на плечо Павла. — Я сам человек откровенный и люблю искренних людей. По-моему, твоими мыслями и поступками владеет только одно чувство ревность. Зачем скрывать это от нас, твоих друзей? Ведь ты считаешь себя революционером, а сознание твое во многом отстает. Любить парня, дружить с ним — это не значит стать его безропотной рабой. Или ты рассуждаешь иначе? Неужели Женя обязана давать- тебе во всем отчет? У тебя, Павел, отсталые представления о дружбе. Потому-то Женя и начала сторониться тебя. Скажу тебе по-дружески, дорогой Павел, ты не знаешь, что такое истинная любовь и настоящая дружба. Я не раз был свидетелем твоего нетоварищеского отношения к Жене. Она не заслуживает этого. И вот это последнее — пытаешься очернить ее сейчас в глазах родителей. Я хорошо понимаю Женю, которая стала теперь избегать тебя…

Однажды в воскресный день Женя и ее новые подруги гуляли на площади, где стояла карусель. Это был окраинный район Баку. Вскоре к ним присоединились молодые люди, знакомые новых подруг Жени. Одна из них, по имени Серафима, обратилась к ней:

— Хочешь, Женя, я познакомлю тебя с моим двоюродным братом?

Женя увидела возле Серафимы молодого солдата с погонами ефрейтора.

— С удовольствием, — сказала она, протягивая солдату руку. — Женя.

— Павлов, — представился солдат.

Новый знакомый Жени оказался простым, приветливым человеком. Купив два стакана семячек, он угостил всех девушек из компании Жени и Серафимы.

Вскоре все разбилась на пары и разбрелись по площади, затерялись в толпе гуляющих.

— Вы часто бываете здесь? — спросила Женя солдата.

— Прошу вас, не говорите мне «вы». Будем обращаться друг к другу на «ты». Я за искренность и простоту во всем. Мы — товарищи и должны следовать законам товарищества. Ты спросила, Женя, часто ли я прихожу сюда? Да, часто.

— Скажи, как тебя звать?

— С детства звали Владимиром, — пошутил солдат. — А как ты познакомилась с Серафимой?

Вопрос показался Жене странным.

— Почему ты спросил об этом?

Владимир ответил не сразу.

— Вы с Серафимой разные люди. Это очень заметно. Твое отношение к людям, беседы с ними говорят о том, что ты знающая, воспитанная, умная девушка. Серафима — совсем другая.

Женя с укоризной посмотрела на Владимира.

— У всех людей одна мать — природа, — сказала она. — Характер человека зависит не только от происхождения, но и от воспитания. Воспитание то же самое, что и одежда. Платье — дело наживное, воспитание — тоже. Серафиму можно переделать, перевоспитать. Она только-только вступает в жизнь.

Владимир задумался, даже перестал грызть семечки.

— Откуда ты родом, Володя? — спросила Женя.

— Я — крестьянин, родился в селе Деревяжкино на берегу реки Камы. Семья моя живет в Перми.

— Ты женат?

— Да. Веруха моя совсем еще девчонка. Недавно только ей стукнуло двадцать. Ребенок есть у нас, сынок. Скучаю я по ним, потому что люблю очень. Иногда такая тоска находит, словами не передашь. Да, разлука не свой брат. — Он достал из кармана небольшую фотографию, на которой были изображены молодая женщина с мальчуганом лет трех на руках. — Вот, посмотри. Это мои горемыки…

Женя взглянула на фотографию и увидела молодую, но все же выглядевшую старше своих лет русоволосую женщину, на руках у которой сидел востроносый, с живыми лукавыми глазами мальчуган.

Владимир спрятал карточку в карман и вздохнул.

Жене тоже сделалось невесело. Они помолчали.