Подпольный турнир!

О чём я думаю? Разве это сейчас имеет значение? Разве попадание в этот мир не научило меня тому, что прошлое не имеет ценности. Настоящее куда важнее. И моё настоящее сейчас под угрозой. Как бы я ни хотел себе в этом признаваться, но я успел привязаться к этим детишкам и не хочу, чтобы они умирали. Ещё рано. Они должны многое успеть, прежде чем костлявая оборвёт их бренный путь.

Раттане ещё предстоит вернуться домой, где её ждут не только родные, но и любимый зверинец. А ещё жених, о котором она рассказывала. Будет жаль, если наивная дикарка так и не успеет вкусить то, что видела лишь на чёрно-белых картинках. А Акихико, этот балбес, который плетёт интриги за моей спиной, обязан расквитаться за мать и позаботиться о своей сумасбродной сестрёнке.

И сейчас мне нужно выбрать, кому из них жить, а кому умереть. Двигаться ли мне дальше, вслед за волной, либо развернуться и сделать шаг в обратном направлении?

— Прости приятель, — шепчут мои губы. — Ни то, чтобы я променял тебя на девчонку, просто такие говнюки, как ты, редко помирают. Я верю в тебя хитрый засранец, просто протяни чуть подольше.

Ладно, пришло время главного калибра. Я призову ЕГО. Да, он не самый техничный боец из тех, что мне доступны и не самый быстрый. Зато удар умеет держать на славу.

Как-то раз мне довелось пообщаться с его тренером и на мой вопрос об уникальности подопечного он ответил следующее: "Есть много толковых бойцов, с хорошей борьбой и ударкой, но среди них не сыскать тех, кто выходит на каждый бой с травмой и побеждает. Можно быть бойцом по названию, а можно по сути…"

Клинок бликует на солнце, но я и не думаю уворачиваться. Моё тело всё равно не поспеет за молниеносным уколом. Слишком оно тяжёлое и неповоротливое, чтобы соревноваться в скорости с рассекающей воздух сталью. Зато на это способна моя рука, тем более на этот раз я знаю куда придётся укол.

Холодный металл навылет пронзает выставленное в защитном жесте предплечье. Чувствую, как клинок скребёт по костям. Но в отличие от прошлого раза я не пытаюсь разорвать дистанцию, наоборот, рвусь вперёд.

Незнакомка, почуяв неладное, пытается высвободить клинок, но тот неохотно слушается хозяйку, ведь угодил в западню. Застрял между лучевой и локтевой костью. Тогда в ход идёт рука, которую она всё это время удерживала возле лезвия. Свободной ладонью мечница пытается упереться в продырявленное предплечье и отпихнуть меня в сторону.

— Не так быстро, красотка, — хватаю её за тонкое запястье, — мы только начали!

— Занятная Рейки, кто этот гайдзин? — даже будучи пойманной, она не теряет самообладания. — Мне нравится его взгляд.

— Имя тебе ничего не скажет, но у него есть прозвище Последний Император.

— Маленький, глупый хафу, в этой стране есть место лишь одному Императору, — глаза женщины наливаются ещё большим холодом, а за её плечами разливается, пробирающая до дрожи, Рейки.

В уши ввинчивается волчий вой, которому вторит стая и из бесформенной Ки рождается силуэт гигантского волка.

— Не бойся, если будешь вести себя хорошо, то он не укусит, — краем глаза замечаю, как трясётся от страха Раттана. Волчий вой надломил её волю, а значит, Рейки незнакомки по-настоящему сильна.

— Ты слишком высокого мнения о своей псине, — тонкие косточки приятно хрустят в моей ладони.

Зрачки женщины расширяются, но скорее не из-за боли, а от удивления. Раздосадованная мечница никак не может взять в толк, как мелкий хафу смог пересилить наведённый страх. Вот только ей невдомёк, что в этом нет моей заслуги. Это Последний Император радушно поделился со мной своей железной волей. Что ему какой-то волк, когда он выходил биться с настоящими монстрами? И при этом делал это в своём неповторимом стиле. Ведь только человек с поистине стальными нервами может шутить и играть в карты, а через пару минут выходить на ринг со сломанной рукой и побеждать.

— Как такое…

— Твоего Императора признала одна Япония, а моего весь мир, — выпускаю на свободу покалеченное предплечье и этой же рукой пробиваю апперкот.

Голова в балаклаве запрокидывается назад, но, к моему удивлению, хватка на рукояти меча не ослабевает. А через долю секунды мне прилетает ответка. Сломанная рука наотмашь хлещет меня по лицу. Но это лишь затравка перед основным блюдом, вслед за оплеухой прилетает мощный пинок. От удара в грудь меня откидывает назад и с противным скрипом клинок покидает западню из костей и мяса.

Раненая рука плетью повисает вдоль тела, но это меньшая из бед, ведь остриё клинка вновь смотрит на меня. Мы вернулись к тому, с чего начали.

— Использовать это против ребёнка, — едва слышно произносит женщина, — если остальные узнают, то засмеют.

Её губы касаются кровавых разводов на лезвии и меня обуревают дурные предчувствия. Изо всех сил бросаюсь вперёд, но не успеваю сделать и пары шагов, как тело деревенеет. Мышцы сводит судорогой и я заваливаюсь вперёд, прямо на асфальт.