Подпорченное яблоко

— Я не вру, клянусь. Если хочешь, я дам тебе эту проклятую индейку. Пошли.

— Кончай трепаться и слушай меня. — Тоцци понизил голос. — Если я узнаю, что ты меня водишь за нос, Живчик, я от тебя откажусь и постараюсь, чтобы Будда и Беллз узнали о твоей работе на нас. Слышишь?

Сбитый с толку Живчик моргнул.

— Я просто поражен, Майк. Это не ты говоришь. Разве до сих пор я играл с тобой нечестно? Разве не я познакомил тебя с Беллзом? Не я убедил его, что мы с тобой партнеры по порнобизнесу? Ведь в эту самую минуту он сидит здесь, в задней комнате, и пытается вытянуть из Будды деньги для нас. Ты ведь этого хотел, правильно? Так какого же черта тебе еще от меня надо? Хочешь, чтоб я еще для тебя что-то сделал, — скажи. Я не факир, мысли читать не умею.

Тоцци потер усталые глаза.

— Ты прав, Живчик. Ты все это сделал. Но мне хотелось бы знать, что ты делал кроме этого. Что ты рассказываешь Будде за моей спиной?

— Ничего!

— Вот так и продолжай. Понял?

— Не могу поверить, что ты говоришь это мне.

— Не старайся угодить и нашим и вашим, Живчик. Этот номер не пройдет. Я брошу тебя и скормлю акулам. Клянусь Богом, я это сделаю.

Живчик побренчал льдинками и на секунду задумался. Потом на его лице с длинным острым, как у дятла, носом расплылась широкая улыбка. Между передними зубами у него были большие щели.

— Ты не бросишь меня, Майк. Ты думаешь, что сможешь сделать это, но я тебя знаю. Ты этого не сделаешь.

— Нет? Почему же?

— Потому что.

— "Потому что" что?

— Потому что ты положил глаз на мою сестру, вот почему.

Тоцци откинулся назад и нахмурился.

— Пошел к черту.

— Ладно, ладно. Меня не проведешь, Майк. Я видел, как ты смотришь на нее, парень. Это и слепому видно.

— Пошел к черту.

— Ладно, Майк. Скажи честно. Ты ведь уже пытался подкатиться к ней? Я знаю, она один раз пригласила тебя к себе. Ну, скажешь, нет? Попробуй возрази.

Тоцци ничего не ответил, взял свой стакан и опрокинул его в рот. Кусочки льда скользнули на язык. Его подмывало выбить Живчику несколько кривых желтых зубов, чтобы заставить его заткнуться, но он не мог себе этого позволить — за стеной сидели Будда и Тони Беллз. Для них Тоцци и Живчик — партнеры, кореша. Паршивый ублюдок.

Он разгрыз льдинки и уставился на дольку лимона в стакане. Конечно, Живчик — ублюдок, но в данном случае он прав. Тоцци действительно положил глаз на Джину Дефреско. В последнее время он часто ловил себя на том, что постоянно думает о ней. Плохо, что он ей до лампочки.

— Эй, Майк?

Тоцци взглянул на Живчика.

— Заткнись. — Слава Богу, сестра не похожа на своего брата.

— Нет, правда, я не хотел ничего говорить о Джине. Забудь. Прости, что я заговорил об этом.

— Все равно заткнись.

— Ладно, но я хочу тебя спросить.

Тоцци вздохнул, стараясь держать глаза открытыми.

— Что еще?

— Серьезно. Хочешь индейку или нет?

— Нет.

— Даром.

— Нет!

— Ладно, ладно. Я только спросил. Не надо сердиться.

Живчик пожал плечами и заерзал, бренча льдинками. Он выглядел обиженным.

Не обращая на него внимания, Тоцци выглянул из кабинки, пытаясь рассмотреть, что делается в задней комнате. Будда Станционе и Тони Беллз все еще сидели, склонившись друг к другу, и разговаривали. Почему же, черт подери, они никак не могут ничего решить? Тоцци взглянул на часы, висящие над баром. Пятый час. Боже правый, если он хоть немного не поспит, можно забыть о черном поясе. Он прищурился, пытаясь в сумраке разглядеть лица тех двоих, но не мог рассмотреть, что они выражали. Чем же они, черт бы их побрал, там заняты?

Глава 4

4.04 утра

Тоцци взял свой пустой стакан с долькой лимона, похожей на дохлую рыбку, и вышел из кабинки.

Живчик удивленно посмотрел на него:

— Куда это ты?

— Мне надо в туалет.

Он подошел к Тасманскому Дьяволу Стенли, сидящему у стойки бара.

— Чего тебе? — рявкнул тот, впрочем, вполне дружелюбно.

Тоцци кивнул в сторону задней комнаты, где совещались Будда и Беллз. Мужской туалет находился за ней.

— Мне надо в туалет.

Взгляд Стенли скользнул к ширинке Тоцци. Сегодня он выполнял функции сторожевого пса, и ему было приказано не подпускать никого к задней комнате. Он кивнул на входную дверь:

— Выйди на улицу.

Тоцци поморщился и сказал несчастным голосом:

— Мне надо по-большому.

Тасманский Дьявол в задумчивости поскреб подбородок. Затем покачал головой:

— Иди на улицу.

— Ладно тебе, Стенли. Мне правда нужно.

Стенли снова уставился на его ширинку, будто искал там подтверждения.

— Ну же, Стенли. Я не могу больше.

Стенли нахмурился и еще какое-то время думал. Потом встал со стула:

— Подожди.

Он направился в заднюю комнату и остановился в дверях, дожидаясь, пока на него обратят внимание.

Будда заметил его, но ничего не сказал.

Беллз вслед за Буддой перевел взгляд на стоящего в дверях громилу.

— Что случилось? — Он был раздражен тем, что их прервали.

— Прости, что влезаю, Беллз, но Санторо говорит, ему надо в сортир. — Стенли пожал плечами. Это не входило в его обязанности.

— Пусть идет на улицу.

— Он говорит, что ему надо... ну ты знаешь, другое.

Беллз нахмурился и взглянул на Будду. Капо безразлично пожал плечами:

— Пусть идет.

Стенли посторонился и пропустил Тоцци.