Подпорченное яблоко

Гиббонсу казалось, что в его челюсть вогнали гвоздь. Боль в груди исчезла, но зуб болел так, что он с трудом удерживался, чтобы не закрыть глаза, но все же продолжал распихивать людей, пытаясь добраться до Беллза и этого маленького ублюдка Дефреско. Экскалибур снова вернулся к своему хозяину, и Гиббонсу не терпелось пустить его в ход в качестве компенсации за все, что ему пришлось вынести за сегодняшний день. Око за око. Беллз стрелял в него; он должен выстрелить в Беллза. Хотя бы один раз. А этот маленький хитрозадый ублюдок Живчик служил и нашим и вашим, и мафии, и ФБР. Но что хуже всего, это он стрелял в Петерсена. Иначе зачем бы ему сейчас убегать? За это одно этот кусок дерьма заслужил, чтобы в него всадили все оставшиеся в револьвере пули.

— Стоять! ФБР! — закричал он поверх голов вопящих людей. — Стоять, черт вас побери!

Живчик бежал не останавливаясь, Беллз не отставал от него ни на шаг. Они скользили, как лососи, идущие на нерест вверх по течению. То ли они не слышали приказа Гиббонса, то ли просто не обратили на него внимания, но ни один из них не обернулся, хотя Гиббонс был не больше чем в десяти футах от Беллза.

Гиббонс отпихивал и отталкивал мечущихся людей, и вдруг кто-то ткнул его локтем прямо в лицо, в больной зуб. В его мозгу раздался удар гонга, нет, взрыв с грибовидным облаком, поднимающимся изнутри, боль утроилась, а тело застыло. Его пальцы с такой силой сжали курок экскалибура, что револьвер не выстрелил только чудом.

Когда Гиббонсу удалось снова открыть глаза, перед ним стояла красная пелена. Все было как на экране инфракрасного сканера, сфокусированного на этих двух убийцах, негодяях, ублюдках. Он застрелит их, даже если это будет последнее, что он совершит в этой чертовой жизни. Гиббонс с удвоенной энергией стал проталкиваться сквозь толпу, не заботясь о синяках, которые он в спешке раздавал налево и направо. Глаза его были устремлены на Беллза и Живчика. Живыми или мертвыми, но он их достанет, черт побери.

— Гиббонс! — закричал Тоцци.

— Гиббонс! — кричала Лоррейн.

— Живчик! — кричала Джина.

Тоцци пытался прорваться к Гиббонсу, но ему мешали Джина, прикованная к одной его руке, и Лоррейн, повисшая на другой. Он заметил, что гориллы Будды продвигаются значительно быстрее, и это его обеспокоило. Он не сомневался, что они вооружены, а пунцовый цвет лица Будды свидетельствовал о том, что они жаждут крови, и никто не станет заботиться о том, чтобы особенно тщательно прицеливаться. Как только они откроют огонь, пострадают невинные люди. А тут еще Гиббонс, стремясь добраться до Беллза и Живчика, ведет себя как маньяк — отшвыривает людей во все стороны. Тоцци от всей души надеялся, что его партнер не снял пуленепробиваемый жилет.

Лоррейн потянула его за рукав:

— Майкл, надо что-то делать. Гиббонс сошел с ума. Он дождется, что его убьют.

Джина дернула наручник:

— Сделай же что-нибудь. Беллз убьет моего брата. Ради Бога, неужели ты ничего не можешь сделать?

Тоцци бросил на нее злой взгляд:

— Чего ради? Он стрелял в агента ФБР. Может, Гэри Петерсен уже мертв. Чего ради я должен помогать убийце полицейского?

— Чушь собачья, — огрызнулась Джина. — Я не верю этому. Живчик подонок, но не убийца. Поверь мне.

— Поверить тебе?Какого черта я должен тебе верить? Ты мне все время врала. Почему ты не сказала, что была с Беллзом прошлой ночью?

Ее глаза полыхнули гневом.

— Я не была с ним прошлой ночью. Он просто зашел ко мне в полночь.

— Зачем? Кто ходит в гости по ночам? Объясни мне.

Джина закричала:

— Ты думаешь, я спала с ним? Да? Думаешь, я его подружка?

— Да, думаю.

Голос Беллза на автоответчике пробился сквозь окружающий их кошмар и зазвучал в ушах Тоцци: «Джина, это я. Позвони мне».

—Ты ничтожество, ясно тебе? Я с самого начала это знала, еще когда привела тебя к себе. Я видела, как ты все вынюхиваешь, высматриваешь, роешься в моих вещах, ищешь следы другого мужчины. К тому же ты еще и подлец. Ты ревновал даже до того, как у тебя появился для этого повод. Ты ревнивый и прилипчивый. Совсем как он.

— Кто «он»?

— Беллз. О ком, черт возьми, мы говорим?

— Ты с ума сошла.

— Нет, это тысошел с ума. Вы с Беллзом два сапога пара. Поэтому он и пришел ко мне вчера ночью. Поэтому он не дает мне проходу, звонит домой, на работу — всюду. Он думает, что я его собственность. Ты что, совсем тупой? Не понимаешь?

Лицо Тоцци горело.

— Нет! Не понимаю.

Она приподняла цепочку у себя на шее. Золотое свадебное кольцо Марджи звякнуло под ее подбородком.

— Он пришел вчера ночью, чтобы дать мне вот это. Он хочет, чтобы я вышла за него замуж.

Тоцци был уязвлен, но то, что он услышал, не удивило его.

— Поздравляю! — прокричал он.

— Ты не понимаешь! — прокричала в ответ Джина. — Марджи рассказала ему о девушке-сицилийке, которую я нашла, чтобы она выносила их ребенка. Он сказал мне об этом вчера ночью. Но он думает, что эта девушка — я. У него с головой не в порядке. Он думает, что дурацкий план Марджи сработал и я беременна его ребенком. Поэтому он и не оставляет меня в покое.