Подработка на том свете

– Нарисованные кремом на обнаженном женском теле. И чтобы медленно их слизывать.

Лучше бы я не спрашивала.

Я швырнула лютик в Фера и побежала к дому.

– Завтра буду ждать! – крикнул он мне вслед.

– Во сколько? – я развернулась и пошла спиной вперед, стараясь, чтобы расстояние между нами не сокращалось.

– Спросишь время у Дисе? – поинтересовался Фер, поднеся лютик к носу. Его дьявольская улыбка вызывала чувственный озноб.

– У него самые точные часы, – напомнила я. – По ним нельзя опоздать.

– Заметано, – рассмеялся Онфер, вызвав у меня ответную улыбку. – Встречаемся по его золотым часам.

Я опять развернулась и припустилась к топчущейся у входа в дом Марии. На душе было радостно и… тревожно. Кажется, я пропала.

Эх, совсем не кстати. Скоро тридцать первое августа. И куча нерешенных проблем. Где жить, как забрать оставшиеся у Светланы вещи? Хорошо было бы, если бы мне заплатили за подработку, тогда я смогла бы снять себе квартиру. Интересно, к кому нужно обращаться по финансовым вопросам?

Я тут же одернула себя. Куда тороплюсь? Время еще есть, буду решать проблемы по мере их поступления. Пусть у меня останутся хоть какие–то приятные воспоминания о пребывании в странном доме. Не все же печалиться о судьбе цирковых, Надежды и Максимки. Курортный роман? Почему бы и нет?

– Он тебя обидел? – Маша, взявшая за привычку встречать меня на крыльце, подозрительно сощурила глаза.

– Нет, – я обняла повариху. Мне сейчас хотелось весь мир обнять. – А может?

– Чего тогда убегала?

– К тебе торопилась. Спросить хотела, как теперь братья Кристофер будут обходиться без цирка? Чем они занимались до него?

– До него? – Маша подняла глаза к небу, пытаясь вспомнить. Но я уже знала, что цирк у братьев появился гораздо раньше, чем повариха, поэтому она в итоге сдалась. – Не припомню что–то.

– Пойдем у Ви спросим?

Взявшись за руки, как заправские подружки, мы побежали к лестнице. Ви, как нам подсказал болтающийся в холле хиппи, был у себя.

Постучавшись в его дверь, я с удивлением услышала, как оборвалась мелодия, наигрываемая на гитаре. Неужели Ви еще и музыкант?

Он открыл нам в наброшенной на голое тело рубашке, попытался ее застегнуть, но плюнул. Приспущенные на бедрах джинсы, мятая рубашка, босые ноги, взлохмаченные остатки некогда роскошных волос – Ви был таким живым… и родным.

– У нас всего один вопрос, – начала я, не решаясь переступить порог. Было как–то неудобно без приглашения.

Мария все решила за нас. Оттолкнув Ви, она прошла в комнату. Уперев руки в бока, огляделась.

– Свинарник, – вынесла она вердикт. – Почему дом за тобой не смотрит?

– Я ему не разрешаю, – Ви нахмурился. Ему было неловко – его отчитывала столетняя повариха. – Не люблю порядок и разложенные по полочкам вещи.

– А когда–то любил, – на что–то намекнула Маша, а я невольно посмотрела на расправленную широкую кровать. Ви поймал мой взгляд и густо, как только умеют рыжие, покраснел. Моя мама жила здесь. Я заметила на тумбочке ее зеркальце и расческу. Я запомнила их. Она носила мелочь, так нужную женщине, в своей сумочке. На подоконнике стояла ваза с пионами.

– За порядком идите к Феру, – буркнул Маше Ви.

– И пойдем, если он нам будет нужен, – кивнула наглая повариха. Скинув с кресла вещи, она уселась сама и, похлопав по мягкому подлокотнику, пригласила меня занять его. Я уже жалела, что ко мне пришла идея расспросить Ви. – Сейчас нам нужен ты. Как вы решали проблемы скитающихся душ до появления цирка?

Ви поднял с пола вещи, бросил их на кровать, сам сел на ковер, сложив ноги на азиатский манер. Большой красивый Будда.

– По–разному, – вздохнув, ответил он. – Нам повезло, что цирк прибился к нашему Дому, хотя место, где они погибли, принадлежало другим высшим. Нам даже завидовали: мы могли колесить чуть ли не по всей стране. У нас однажды пытались увести цирковых, но они наотрез отказались идти в другой дом. Они привыкли к нам. Даже к Дисе и Феру, кого всегда боялись больше огня. Теперь такого преимущества у нас нет. Надо будет подумать, как дальше вести дела. Наверное, опять откроем лавку древностей и будем туда заманивать нужных нам людей.

– У вас была лавка древностей? – я подняла брови. – А теперь можно торговать, к примеру, цветами. Красивый бизнес. Цветы нужны всем.

– Угу, – кивнул Ви. – Особенно погребальные венки. Нам такая специфика больше подходит.

– А у соседей за холмами как решается этот вопрос? – не отставала я.

– Они создали что–то вроде почтового отделения, – Ви поморщился.

Мне не понравилось, с какой неохотой он говорил о соседях. Явно их отношения нельзя было назвать добрыми.

– Хороший вариант, – я, тем не менее, похвалила «прикрытие». – Можно стучать в дверь, говорить: «Вам посылка!», и передавать приветы от почивших родных. Место почтальона пусть займет наш хиппи. Все равно без дела болтается. Кстати, почему он задержался в доме? Времена детей цветов давно прошли.

– Он отправил на аборт любимую, и она погибла. Простить себе не может. Видела, наверное, в гроте памятник девушки с ребенком на руках? Это он сделал. Талантливый скульптор. И мамы твоей скульптуру тоже он…

Ви опустил глаза.