Подранок

— Сынок, иди ко мне, — тихо позвал он в темноту.

Андрейка, узнав родной голос отца, выкарабкался наружу и бросился ему на шею. Он не мог ни говорить, ни плакать, лишь учащенно отрывисто дышал, и всё его хрупкое тельце пронизывала мелкая дрожь.

— Всё, мой хороший. Всё уже закончилось, — крепко прижимая его к себе, шептал Громов.

Пора было уходить отсюда. Шум в квартире мог привлечь внимание ещё бодрствующих соседей, и они могли вызвать милицию. Второй раз может и не повезти. Стас с ребёнком на руках шагнул к выходу. Но в этот момент у продырявленного пулями желтокожего запиликал сотовый телефон. Всё также, прижимая Андрейку к себе, Громов вытащил из кармана плаща убитого сотик и попутно извлёк из него же кожаный довольно пухлый портмоне. Деньги пригодятся в любом случае. Телефон продолжал настойчиво пиликать, но Стас отвечать не торопился. Вышел из комнаты, снял с вешалки в прихожей детскую курточку и женский плащ. Заметил труп очкарика с раздробленным горлом, но останавливаться подле него не стал — ему уже ничем не поможешь. Только на лестничной площадке второго этажа включил связь.

— Чен, твою мать! Ты куда запропастился? Ты взял щенка? — Голос Стрельцова вызвал в Громове волну ненависти. Он ответит за всё!

— Твой ублюдочный поджопник передаёт тебе горячий привет из ада! А ты жди меня! — громко и членораздельно сказал в трубку Стас.

— О, чей голос я слышу! — даже очень обрадовался Василий. — Жду тебя, мой ненаглядный, на своей даче.

Стас ничего не сказал в ответ. Бросил телефон под ноги и безжалостно раздавил его толстой подошвой спецназовского ботинка.

К моменту возвращения Громова, Светлана более или менее пришла в себя. Она хотела что-то сказать Стасу, но он опять оборвал её.

— Не говори ничего. Возьми ребёнка. Накинь на него куртку и сама оденься. Стас усадил на её колени безмолвное дитя, положил рядышком вещи, захлопнул заднюю дверцу, обошёл машину спереди и сел за руль. Автомат пристроил между передними креслами. «Девяносто девятая» завелась без каприз. Отъехав на безопасное расстояние, остановил машину, и устало сложил голову на руль. Вызов брошен. Он должен ехать на последнюю в своей жизни разборку. Но рисковать жизнями двух дорогих ему людей он не имеет никакого права. Их нужно оградить от опасности. Но куда, куда их отвезти? В какое место спрятать? От мыслей отвлёк голос Светланы.

— Стас, это твой сын? — спросила она.

— Да, — не оборачиваясь, ответил он.

В их разговор вмешался отдалённый рёв тепловозного клаксона.

— Света, у тебя есть родственники или близкие друзья? — трогая машину с места, поинтересовался Стас.

— Здесь у меня никого нет. И вообще, есть только дальняя родственница в Южно-Уральском регионе…

Вопрос был решён. «Девяносто девятая», лихо, развернувшись, дала по газам в сторону железнодорожного вокзала.

В кабинет Василия ввалился запыхавшийся и облепленный грязью Кеша. Он прямо искрился от лютой ненависти.

— Скотина! Выблядок поганый! — медведем-шатуном ревел он. — Замочу, скотина!

— Кто? Кого? — Стрельцов едва не рухнул со своего кресла, здорово обескураженный вольготным поведением обыкновенного быка.

— Бригадир, это я не тебе, — перестав дрыгать конечностями, вовремя опомнился Иннокентий.

— Ещё бы мне! — хмыкнул Стрельцов. — Ты откуда такой нарисовался?

Кешу мучила жажда. Облизывая сухие губы, он пожирал глазами графин с водой на столе Василия. Стрельцов догадался о желании Глаголина и позволил ему испить водицы. Осушив полграфина прямо из горлышка, Иннокентий успокоился и очень красочно описал шефу совсем свежий эпизод из своей личной жизни.

— Сдаётся мне, что это и был Громов, переодетый в мента, — в концовке резюмировал он.

— Очень даже может быть, — согласился Василий. — Узнаем от него самого. Чуть позже.

— Не понял? — нахмурился Кеша.

— И не надо тебе ничего понимать. Иди, приведи себя в порядок. Позову, если понадобишься.

Отослав Кешу, Василий по рации связался с охраной на всех имеющихся на даче постах и распорядился препроводить гостя к нему в кабинет. Без оружия, естественно. И желательно без мордобоя. Имел Василий страстное желание напоследок пообщаться со своим заклятым врагом.