Подражатель

— Абсолютно серьезно, вы точно проверили, что они мертвы, да? — спросил Чеймберс.

— Да! — оскорбленно ответил Винтер. — Пульса нет. Признаков дыхания тоже. Зрачки не реагируют.

Чеймберс удовлетворенно кивнул, затем натянул джемпер на лицо, чтобы вдохнуть.

— Склеены? — спросил он.

— Ее рука к его подмышке, его рука, ноги и голова… и ее затылок к стене.

— Гос-по-ди, — сказал Чеймберс, облекая руки в пару одноразовых перчаток. Осторожно ступая через струящийся по полу плащ, он оглядел затылок мальчика.

— Что-то ищете? — спросил его Винтер.

— Улики, — ответил он.

— А именно?

Не обнаружив следа укола, Чеймберс не ответил. Но потом нахмурился, заметив на своих перчатках бежево-коричневатую пудру. Затем он попробовал осторожно подвинуть голову женщины, но сдался, осознав, что ткань приклеили к скальпу, чтобы удержать ее в одном положении.

— Знаете, кто они? — спросил Чеймберс. В этот момент вечно сердитая партнерша Винтера протопала в комнату, держа в руках блокнот.

— Полагаю, вы уже встретились с соседкой по дороге сюда? — спросил она. Он кивнул. — Она зовет одного из них Питер или Пита, но по моим сведениям, это Николетт и Альфонс Котиллард. Мать и сын. И это их дом, — убежденно произнесла Райли и захлопнула блокнот, словно она только что раскрыла дело. — С другой стороны, она наложит кирпичей, когда узнает, что этот Питер в норме.

Чеймберс с Винтером смерили ее неодобрительными взглядами.

— Я нашла метадон в шкафчике в ванной, — продолжила она, не замечая. — Поглядите, какие они тощие. Не нужно быть гением, чтобы понять… хреновы торчки, — закончила она тоном, намекающим, что они получили по заслугам.

Чеймберс почесал голову и посмотрел на нее.

— На конверте в прихожей был штамп приемной комиссии Кэмбриджского университета, на стене спальни в рамке висит медаль юношеского чемпионата Великобритании, а тот факт, что под вашим огромным чертовым копытом лежит зажим для носа, указывает на… Он был пловцом. И чертовски хорошим, судя по всему.

Винтер сдержал улыбку, глядя, как его безмозглая партнерша поднимает ногу, обнаруживая погнутый кусок пластика, который она втоптала в ковер. Оскорбленная, пристыженная, впечатленная и удивленная, она стояла на одной ноге, глядя на детектива так, словно он только что применил колдовство.

— Вызовите сюда криминалистов, — сказал им Чеймберс, подмечая более бледные пятна кожи там, где он прикоснулся к жертве. — Я пойду за фотоаппаратом.

Он вышел из дома, пересекая сад.

— Детектив! Детектив!

Тяжело вздохнув, он повернулся лицом к Винтеру:

— Сейчас не время.

— Pietà!.. Pietà!

— Ради бога, — пробормотал он, глядя на то, как женщина бежит к ним. — Идите домой, — сказал он бессмысленно. — Может ее кто-нибудь забрать, пожалуйста? — спросил он у все увеличивающегося круга зрителей.

Все еще безутешную женщину увела заботливая пара.

Чеймберс покачал головой и посмотрел на Винтера:

— Прежде чем вы что-либо ска…

— В чем ваша проблема?

— Ладно. Прежде чем вы скажете что-либо еще… Проблемы нет, — сказал он Винтеру, застегивая пальто.

— Брехня. Я видел, что вы сказали обо мне начальству. Из-за вас меня чуть не отстранили!

— Ну, я рад, что этого не произошло, — улыбнулся Чеймберс, поворачиваясь, чтобы уйти, но молодой констебль необдуманно схватил его за руку. — Не… прикасайтесь ко мне, — выплюнул он клубом теплого дыхания.

Винтер отпустил его, но все равно продолжил говорить то, за чем вышел:

— Вы были там той ночью. Вы знали, в каких условиях мы работали. Любой бы подумал, что он мертв. Вы могли меня поддержать. Вы могли бы…

— Я спас вашу задницу, — перебил его Чеймберс.

— Что вы?.. — начал он, безуспешно пытаясь выглядеть возмущенным.

— Вы сами сказали: они показали вам что-то, сказанное мной начальнику конфиденциально. Поэтому на чьей стороне, по-вашему, они были? — Винтер выглядел растерянным. — Они не могли свалить это на меня, поэтому начали искать других виноватых. Если бы я заступился за вас, они бы вас наказали просто в отместку мне. Вместо этого вы отделались всего лишь легким испугом за ошибку, достойную увольнения. Не за что.

— Значит, вы не считаете, что я «типичный детектив-аматор, не способный отставить в сторону собственное эго даже для того, чтобы справиться с элементарными вещами»?

— О, это я говорил серьезно, — пошутил Чеймберс, похлопывая расслабившегося Винтера по спине, когда громкая женщина снова выбежала из одного из домов.

— Pietà? — предугадал Чеймберс.

— Pietà, — кивнул Винтер.

— Pietà! — прокричала женщина, всовывая Чеймберсу в руки книгу, открытую на странице с фотографией ренессансного шедевра Микеланджело: юная Мария, держащая своего сына у себя на коленях после его распятия, в жутковато знакомой позе, — пятисотлетняя статуя, отображающая место преступления в двадцати футах от них.

— Вот дерьмо, — пробормотал Чеймберс.

— Что? — нетерпеливо спросил Винтер.

Чеймберс развернул книгу к нему, лицо Винтера тут же осунулось, сочетаясь выражением с детективом:

— Пьета.

Глава 5

— Бен?.. Бен?.. Бен!

— А?

— Ты вообще меня слушаешь?