Подражатель

Маршалл, уже почти забывшая, что она была всего лишь стажером, опустила глаза.

Уэйнрайт заняла должность третьего главного детектива-инспектора отдела убийств после Хэмма, вылетевшего со службы по непредвиденным «личным причинам», хотя Чеймберс считал, что это определение не полностью охватывает силу, с которой он избил одного из своих констеблей… который, в свою очередь, этого не предвидел. Все это конечно же замяли благодаря старому знакомому, убедившемуся, что неквалифицированный, некомпетентный и неуправляемый Хэмм уйдет с высоко поднятой головой, полной пенсией и прощанием, подобающим герою.

Уэйнрайт была долгожданным глотком свежего воздуха по сравнению с ним: иногда слишком правильная, но в целом справедливая и готовая помочь. Должность, заслуженная тяжелым трудом, годы ночных смен, фастфуд и присущая работникам полиции алкогольная зависимость оставили на ней свой след, как и на всех них — глубокие морщины, бегущие по ее коже, как высохшие русла рек, старили ее лет на десять.

— …Ну? — переспросила она, когда никто не ответил.

Винтер прочистил горло.

— …Все началось, когда я пустился в высокоскоростную погоню… Ну, точнее, на средней скорости. Мы оба довольно вымотались при его первой попытке умыкнуть диск с «Парком Юрского периода», который я… — Ощутив, что теряет внимание аудитории, и услышав, как Чеймберс хлопнул себя по лбу, Винтер затих. — Да, вы, наверное, хотели услышать историю от одного из них, — заключил он, неловко откидываясь на стуле.

Уэйнрайт повернулась к Чеймберсу:

— Объясните мне, почему вы вообще копали под того, кто был вне подозрений?

Чеймберс нахмурился:

— Но кто на самом деле это сделал.

— Но на кого вы вообще не должны были заглядываться, — поспорила главная детектив-инспектор, пока остальные двое наблюдали за спором.

— Но кто, если бы мы этого не сделали, остался бы на свободе, потому что ни один другой мудак не собирался его искать, — заметил Чеймберс, раздражаясь.

— Вам нужно было попросить разрешения.

— И вы бы его дали?

— Нет.

Он вскинул руки, выглядя так, будто вот-вот взорвется.

— Послушайте, — спокойно сказала Уэйнрайт. — Я не говорю, что меня не обрадовал ваш поступок, а скажу только, что я вас за него накажу. Вы понимаете?

— Буквально — совсем нет.

Винтер стеснительно поднял руку.

— Да? — спросила Уэйнрайт, поворачиваясь к нему.

— Можно мое наказание будет вынесено правителями «Sainsbury’s»? Потому что я опять опаздываю на работу и мой менеджер, Дэн, наложит кирпичей от злости.

— Ладно.

— Отлично. Значит, я могу идти?

— Нет. — Уэйнрайт уже выглядела утомленной. — Вы, — сказала она, обращаясь к Маршалл. — Вы еще не успели меня раздразнить. Почему бы вам мне все не объяснить?

— …и он добавил пять новых рисунков? — спросила Уэйнрайт с видом, будто ее тошнит, заговорив впервые за пятнадцать минут. — То есть осталось еще четыре убийства?

— Я думаю, мы можем предположить, что это его намерения, — кивнула Маршалл, чувствуя ворочающийся внутри нее ком тошноты.

— Господи, — застонала она, обмякнув на стуле. — Зачем ему сообщать это нам? Зачем вообще оставлять наброски?

— Я не знаю, — пожала плечами Маршалл. — Чтобы нас подразнить? Испытать? В любом случае, после нашей общей вечеринки у него на кухне, он знал, что мы придем за ним и ему нечего было терять, — виновато закончила она.

— Ладно, — решительно сказала Уэйнрайт, поворачиваясь к Чеймберсу. — Я назначаю вас главным по этому делу.

— Что, простите? — удивленно спросил он.

— Это ваше дело.

— Нет. Нет. Нет, — сказал он. — Отдайте его кому-нибудь другому.

— Вы работали над первоначальным расследованием, — справедливо заметила она. — И вы были правы с самого начала, что делает вас самым подходящим человеком для поимки этого убийцы. Вы можете дать мне одну вескую причину, почему вы не справитесь?

Нервно заерзав, Винтер взглянул на своего коллегу, в то время как по другую сторону от него Маршалл поглядела на его ногу…

— …Нет, — расстроенно покачал головой он.

— Тогда решено, — сказала Уэйнрайт. — Хотите, чтобы я запросила перевод Маршалл в помощь вам?.. Если, конечно, вы не против? — спросила она у девушки, которая с готовностью кивнула.

— Конечно, — хмыкнул Чеймберс. — Чем нас больше, тем лучше.

— И Винтер… — продолжила главный детектив-инспектор. Он в предвкушении выпрямился. — Вам, наверное, стоит вернуться на работу, пока этот «Дэн» не обзавелся упомянутыми кирпичами.

— А, — сказал он, выглядя разочарованным.

— Ну, что дальше? — спросила Уэйнрайт.

— Элоиза Браун, — ответила Маршалл. — Мы считаем, что она когда-то состояла в отношениях с Коутсом. Нам нужно с ней поговорить.

— И, теперь, когда все официально, — горько сказал Чеймберс, — я хочу обыскать его кабинет в университете.

— Это задачи номер два и три, — сказала Уэйнрайт. — Первая: нам нужно, чтобы все глаза в этой стране искали его. Мне потребуются от вас несколько фотографий, чтобы напечатать в прессе.

— Вы уверены, что хотите втягивать в это прессу? — спросил Чеймберс.