Подрядчик (СИ)

– Да чего ты не понимаешь? – вскипел я. – Семенов не промахнулся. Он знал, знал с точностью до дня! Знал, в какой день меня надо отправить, чтобы я изменил все – все свою жизнь. По сравнению с этим цех – такая ничтожная мелочь! Мои предки – фигня. Единственный человек, который может достучаться до меня, пробить мою броню – это она. Надо только подсказать, куда бить, в какую точку. И все! Все встанет на свои места! Тем более, где она сейчас – я знаю! Как раз туда я и ехал…

– Теперь, кажется, понял… – кивнул полковник. – И сейчас самое сложное в твоей задумке – выбраться отсюда.

– Как тонко подмечено! – съязвил я.

– Есть только один выход, – Валера резко встал со стула, расстегивая кобуру.

Глава 9

Прикрываясь полковником, словно живым щитом, прижав к виску офицера его же ПСМ, шлепая босыми ступнями, я вышел в коридор. Пусто. Лишь водопроводные трубы вдоль стен и несколько трещащих люминесцентных светильников под потолком. Ни одного окна. Подвал, скорее всего.

– Направо, там лестница, – подсказал Казанцев.

Мелкие камни, мусор, который, похоже, отсюда не выметали годами, нещадно колол ноги. Но я шел, толкая перед собой заложника. Впрочем, что еще оставалось? Иного выхода нет и быть не могло – это признавал и сам чекист. Ругаясь сквозь зубы, я шел мимо ряда одинаковых стальных дверей, точно таких же, как и на моей бывшей камере.

В конце коридора, и в самом деле, была лестница. Как строителю, мне хватило мимолетного взгляда, чтобы найти несколько нарушений ГОСТов и СНиПов, в первую очередь – отсутствие естественного освещения на лестничном пролете, и высота холодных ступенек явно превышала положенные пятнадцать сантиметров.

Наверху оказалась вполне приличного вида деревянная дверь. Из щели под нею по ногам дул ощутимый сквозняк, а из-за двери слышалось несколько голосов, в одном из которых я узнал голос моей недавней мучительницы.

– Там охрана, – предупредил кгбшник. – Два-три человека.

– Открывай, – приказал я, надавливая стволом пистолета на висок полковника.

– Не переигрывай, – буркнул он, толкая дверь.

За дверью оказалась довольно просторная комната с четырьмя столами, несколькими стульями и рядом шкафов вдоль стены. Но больше всего меня порадовали светло-зеленые занавески, за которыми светлели ровные прямоугольники окон. Признаться, уже успел соскучиться по солнечному свету, что, в принципе, в кгбшных подвалах – дело нехитрое.

Трое чекистов – тучный майор, усатый капитан и еще один капитан – Грабилина, одновременно повернули головы на звук открываемой двери. Да так и замерли, увидев своего начальника с петардой у виска.

– Всем встать! – скомандовал я.

Никакой реакции. Или кгбшники пребывали в состоянии глубокого шока, или считали себя героями, а своего командира – бронированным. Хотя, скорее первое. Ведь ситуации с заложником, скорее всего, в комитетских учебниках пока не было. И уж тем более, никто не мог предположить, что какой-то шпион возьмет в заложники офицера Комитета Государственной Безопасности!

– Встать, быстро, – приказал я. – А не то мозги полковника со стены соскребать придется.

От этих слов вздрогнул и сам Казанцев, видимо, проклиная свой же план.

– Делайте, что он говорит, – произнес он. – Ну!

Комитетчики неохотно встали. Девушка с майором – почти в центре помещения, капитан – чуть дальше, у стены.

– Стволы на пол, – усмехнулся я. – Только медленно.

Три Макарова с громким, почти синхронным стуком упали на деревянный пол.

– Замечательно, – потянул я. – Теперь ты, солнце, оглуши майора.

Толстячок бросил на меня испуганный взгляд. Но Грабилина – молодец, не растерялась. Девчонка не только знала свою работу, что немаловажно – она ее еще и любила. Очень любила. Приятно, когда человек делает свое дело с душой. Капитан, обрывая провода, подняла со стола допотопный дисковый телефон, и засадила им по голове офицера. Майор охнул от боли, но остался стоять на ногах. Из-под его волос показалась капля крови, стекающая по щеке.

– Меня ты сильнее била, – заметил я. – Давай еще раз. Детка, я верю в тебя!

Грабилина кивнула, и ударила еще раз. Глаза чекиста закатились, и он, обмякнув, мешком свалился на пол. Садистка, наклонившись, добавила еще раз. И еще. Аппарат раскололся, рассыпав по полу резисторы и трансформаторы.

– Эй, не увлекайся, – крикнул я.

Девушка, возбужденно дыша, занесла над головой трубку – все, что осталось от телефона, намереваясь добить майора.

– Татьяна! – рыкнул Казанцев. – Отставить!

Фурия замера. Ее глаза постепенно приобретали осмысленное выражение, полная грудь поднималась и опускалась все медленнее и медленнее.

– Извините, товарищ полковник, – произнесла Грабилина, отбрасывая в сторону трубку и приглаживая растрепавшиеся волосы.

– Так, теперь…

Я переступил с ноги на ногу. Причем крайне неудачно – в пятку уколол торчащий из пола гвоздь. До этого я намеревался приказать девчонке оглушить и капитана, но теперь в голову пришла другая, более удачная идея. Тем более, комплекция у офицера была почти такая же, как и у меня.

– Капитан, раздевайся, – приказал я.

– Что? – в один голос воскликнули Татьяна с Валерой.