Подробности жизни Никиты Воронцова

- Как же так? - поражение проговорил Алексей Т. - Если я правильно тебя понял, Воронцов же стоял...

- Ну и что же, что стоял? Умер, но не успел упасть. Такое ли еще бывает! Не в этом дело...

- А отчего он умер?

- Не помню, - нетерпеливо сказал Варахасий. - В заключении было сказано, но я уже забыл... Что-то вроде острой сердечной спазмы. Не в этом дело, я тебе говорю.

- Да-да, прости. Продолжай, пожалуйста.

- Продолжаю. Ты представляешь себе мое положение?

- Очень даже представляю. Одно дело - если человека сбили с ног, он упал и убился. И совсем другое дело - если ударили мертвеца. Тоже, конечно, некрасиво, но есть ли это преступление? Так?

Варахасий хохотнул.

- Приблизительно, - сказал он. - Короче говоря, мне предстояла неинтереснейшая и зануднейшая писанина. За нее я и взялся, не теряя ни секунды драгоценного времени. И вот, когда я дошел до кругленького такого периода... м-м... "Сопоставляя показания свидетелей и заключение медэкспертизы, можно достаточно уверенно утверждать, что клиническая смерть наступила в 23 часа 15 минут..."

- Постой-постой! - вскричал Алексей Т. и схватил со стола тетрадь. Когда, ты говоришь, это произошло?

- Восьмого июня прошлого года, одна тысяча девятьсот семьдесят седьмого года, - ответил, ухмыляясь, Варахасий.

Алексей Т. отыскал в тетради нужную страницу и прочел вслух спертым голосом:

- "Я умру восьмого июня тысяча девятьсот семьдесят седьмого года в двадцать три часа пятнадцать минут по московскому времени".

- Вот и я тогда точно так же схватился за эту самую тетрадь, произнес Варахасий. - Небезынтересно, правда?

- Еще бы! Ну, а дальше что?

- Дальше... Что ж, я - служака хороший, у меня от начальника секретов нет. Показал я эту тетрадочку на пробу прокурору. Все было, как я и ожидал: "Подделка, умалишенный, случайное совпадение, не морочь мне голову, что, у тебя дел других нет?" И я решил попытаться размотать эту загадку на свой страх и риск. В частном, так сказать, порядке, но с сугубым использованием служебного положения.

- Правильно! - восторженно выдохнул Алексей Т.

- Правильно или неправильно - не знаю. Но было, было у меня такое ощущение, словно бы открывается дельце это в такую бездну, куда еще ни один человеческий глаз не заглядывал. А начал я, сам понимаешь, с биографии покойного.

БИОГРАФИЯ НИКИТЫ СЕРГЕЕВИЧА ВОРОНЦОВА

Никита Сергеевич Воронцов родился в Москве в тысяча девятьсот двадцать третьем году. Родители его умерли, когда ему было три года, и он остался на руках у старшей сестры (по первому браку отца) Серафимы, которой исполнилось тогда двадцать лет, работницы завода "Серп и молот" (бывший завод Гужона). И добрая, видно, девушка была эта Серафима: хотя трехлетний пацан здорово осложнял ее жизнь, она его не сбыла в приют, а отдала в ясли, а потом, когда подрос, в очаг при заводе.

Год спустя Серафима вышла замуж за Федора Кривоносова, работавшего в одном с нею цехе, а еще три года спустя у них родилась дочка Светлана. Судя по всему, Никита племянницу любил, и с Федором у него тоже были отличные отношения.

Семейство занимало две комнаты в огромном кирпичном доме на Андроньевской, в коммунальной квартире невероятных по нашему времени размеров. Там до сих пор еще проживают двое стариков, которые помнят и Серафиму с Федором, и Никиту, и Светлану, однако выяснить у них о Никите что-либо определенное не удалось: слишком все перемешалось в их бедной памяти за прошедшие бурные годы.

В сороковом году Никита окончил десятилетку, но хотя учился прекрасно и едва только не натянул на "золотой аттестат", учиться дальше не пожелал, а поступил он на славный завод "Серп и молот", под начало к Феде, который к тому времени сделался уже мастером.

Тут и война разразилась.

Никита сразу же пошел добровольцем. Воевал он, видимо, прекрасно, себя не жалел: два ранения, контузия, орден Славы, три Красные Звезды, две медали "За отвагу". Кончил войну в Мукдене...

(- Где-где? - переспросил Алексей Т.

- Ну, в Шэньяне, - объяснил Варахасий Щ.

- Где это?

- Да в Китае же! В Маньчжурии!

- А-а-а... Да-да, конечно. Прости...)

В середине сорок шестого года Никита демобилизовался и вернулся на родную Андроньевскую. Дела там были плохи. Федор был убит. Серафима держала у себя какого-то хмыря-майора из военной комендатуры и изрядно попивала. Светлана связалась с шайкой то ли воров, то ли бандитов.

Никита, не тратя времени даром, первым делом снова поступил на завод в свой старый цех, быстро там освоился, затем осмотрелся в семье и молча ринулся в бой. Сначала он жестоко избил хмыря-майора, помыкавшего Серафимой, как служанкой. Могли быть изрядные неприятности, но майор был семейным и партийным и дело замял. Вскоре он, сославшись на распоряжение начальства, вернулся на казарменное положение, а потом и вовсе слинял начисто. И горько же, должно быть, попрекала Никиту несчастная Серафима!