Подробности

Пейзаж, назначенный пожизненно в окно —
единственная радость поселенца,
чья жизнь на подоконнике давно
сложилась – с книгами и каплями для сердца,
на всякий случай. А в углу окна
засушенная бабочка пылится
с поломанным крылом – в угоду нам
она опять на свет не возвратится,
как Феникс, что из пепла и в окно —
ищи его, свищи, на самом деле,
как в сказке. Ну да, впрочем, всё равно,
в каком теперь он царствует пределе.
В каких краях. За пыльное стекло
свет проникает, как за занавеску
лучами тонкими, которые назло
хозяину играют повсеместно,
разыгрывая некий передел
пространства, обозначенного выше,
на составные. Если не успел,
то остаются только сыр и мыши,
грызущие доставшийся кусок
из мышеловки, продлевая время
живущего ещё на малый срок —
пока он кормит их, встав на колени
над мышеловкой, чтобы новый сыр
достался им на завтрак или ужин —
в достаточном количестве. И мир —
со светом или без совсем не нужен
тому, чей глаз, прикованный к листу,
лишь различает чёрное на белом
при свете лампы. Стёкла на носу
лишь добавляют разности и в целом
снабжают зрение количеством вещей,
что так необходимы под рукою —
чернила, лист, пяток карандашей.
Да свежий сыр, что от мышей не скроешь.

Январь 24 2013 г.

«Из фотографий скроенный пейзаж…»

Из фотографий скроенный пейзаж
на крашенной стене – воспоминанье
о прошлой жизни – парк, фонтан, витраж
в гостиничном окне – теперь названья
остались только. И куда ни глянь —
увидишь только выжженное время —
на подоконнике засохшую герань
и сторожа, что это время греет
своим присутствием, страдая от того,
что охраняет не предмет, а память
какую-то. И девушка с веслом
ему способствует мясистыми руками.

Январь 24 2013 г.

«Сугроб опять по крышу. Сорок три…»

Сугроб опять по крышу. Сорок три.
Чего ещё от жизни? хлебный мякиш
с какой-нибудь изюминкой внутри
и кофе чтоб дымился настоящий —
не суррогат из хлеба и тоски.
Чего ещё, пока светла дорога,
и облака ещё не на куски,
в лохмотья – чтоб не так убого
смотрелось небо в списках мастеров,
когда они расписывают местность
со всем усердием и замысел таков,
чтоб узнаваема для всех была окрестность,
заполненная лесом и людьми —
знакомая картина совершенства,
где из пейзажа только соловьи
готовы петь из чистого блаженства
от этой жизни. Медленная тень
от дерева легла на подоконник.
Чего ещё от жизни? Этот день —
ещё один. И на обед рассольник.

Январь 25 2013 г.

Январь, 25, 2013 год

Т. З.