Подросток. Исполин. Регресс. Три лекции о мифологических универсалиях

И если мы зададимся вопросом, что это такое, то мы ответим, что все это – зашкаливающая буря эмоций. И вы понимаете, что космонавты, выполняющие свой ритуал, это люди, которые пропили, как вы понимаете, очень серьезное психологическое и прочее профессиональное тестирование, это люди, у которых с логикой все явно в порядке, им там в космосе сложнейшие эксперименты несколько месяцев выполнять, у них с логикой нет проблем. Но в ситуации стрессовой мы имеем эффект перевода стрелки: перевели стрелочку – и наш с вами поезд чух-чух-чух вместо пути «логика» по пути «эмоции». Теперь вернулись к примеру, от которого ушли в сторону, к примеру с мужиком и новорожденным сыном. Я напомню, что в традиционном обществе роды с наибольшей вероятностью завершались смертью, сразу или не сразу, одного или двоих, но выживал в среднем один ребенок из пяти. Это современные, кхм, умницы говорят: «А как же раньше в бане рожали – и ничего?» А так и рожали, что и ничего. И ни матери, и ни ребенка. Две могилки на кладбище. Поэтому стресс для нашего мужика начинается не с момента «сын», а с момента «живое», а уж потом «сын!» Сын, как вы понимаете, отцу в условиях выживания в традиционном обществе абсолютно необходим, это то, без чего он сам не выживет в более преклонные годы. И поэтому наш с вами мужик находится в данный момент в состоянии бешеного стресса. Нам с вами стресс такой силы, наверное, как-то и перенести сложновато будет. У нас с вами нервы-то слабенькие, у них нервы покрепче будут. Они вечно в стрессе живут, пострашнее, чем у нас, потому что их жизнь ежедневно под угрозой. И поэтому, когда вы посмотрите на его действия не с точки зрения, чего он там «считал»; считал тот дурак-ученый (хотя он и ученый, но дурак, потому что он позитивист, который приписал традиционному человеку логический акт, дескать, если ребенка не завернуть, то пол переменится), а с точки зрения бешеных эмоций: он ни о чем вообще сейчас не думает, он захлебывается в эмоциях «ура-ура, сын» и надо его завернуть в рубаху, «оно мое!», прижать к себе. Да, но вы же мне скажете, что, если бы один человек так поступил, это было понятно и логично, но речь идет в данном случае об обычае, который из раза в раз воспроизводился у русских крестьян, то есть он был совершенно стандартным, он был общий, то есть какая-то опора на логику тут есть, это верно.

И вот здесь мы подходим к следующему очень любопытному аспекту. К тому, что мир традиционного человека – это выстроенная система эмоций. Приходит весна, детишки бегут закликать весну. Что будет, если они не будут ее закликать? Придет она или не придет? Не верьте книжке, в которой написан этот идиотский вопрос. Фактографии, изложенной в это книге, верить можно, а вот, что традиционный человек ставил такой вопрос, – не верьте. Просто идет зашкаливающее буйство эмоций, но выражаются эти эмоции не индивидуально, выражаются они коллективно. Невеста после просватания и до свадьбы обязана плакать, причитать, оплакивать свою будущую женскую долю, не важно любит она жениха, не любит она жениха, это ее личное дело. Изволь плакать, изволь причитать. Причем «причитать» означает петь свадебные причитания, текст которых известен. Если она плохо умеет петь, то в богатой семье наймут специальную девушку-вопленицу, которая будет за невесту петь эти самые причитания, а она будет сидеть, дошивать свое приданое, охать и делать вид, что это она причитает. Или, например, обряды, которые показаны в фильмах типа «Шокирующая Азия». Когда во время ритуала в честь некой богини, весьма жуткой (кстати, имеющей черты Богини-Матери), юноши наносят себе ритуальными кинжалами раны. Причем в этот момент они не чувствуют боли. То, что это некий ритуал, говорит все-таки об определенном элементе сознательности. Что это такое во всех случаях? Это вот что.