Подросток. Исполин. Регресс. Три лекции о мифологических универсалиях

Мы с вами входим в первую и главную оппозицию, это оппозиция «свое – чужое». В ситуации, когда мы оцениваем положительное не на основе его объективных качеств, а на основе принадлежности к «своему», и отрицательное мы оцениваем не на основе объективных качеств, а на основе принадлежности к «чужому», мы говорим, что логика у нас отправилась на заслуженный отдых, а у нас работает мифология. То есть это главнейший маркер мифологического, оно же эмоциональное, мировосприятия. Приводим примеры. Вы знаете мой антуражный пример с австралийскими аборигенами, для которых соседнее племя – все сплошь колдуны, заколдуют и убьют (а для того племени – соответственно, наоборот). Это вам пример для общества, которое находится на самой низшей культурной стадии, они собиратели, они даже к охоте не перешли, то есть они наиболее архаичные. Как вы понимаете, от «железного занавеса» Советского Союза ничем не отличается, абсолютно.

Теперь следующий момент. Всё, что принадлежит к миру чужого, оказывается потенциально вредоносным, и оно, логично, оказывается эмоционально окрашенным. Причем эмоционально окрашено оно настолько, что это напрочь затмевает объективные физические качества. Просто: они не важны.

Привожу простейший пример из советской культуры. Представьте себе середину 80-х годов, когда уже из гнусных Штатов проникает всякая разная тлетворная зараза. В школе на какой-нибудь «Голубой огонек» некая комсомолочка пришла в настоящих американских джинсах. Вы себе хорошо представляете масштаб проблемы? Что с ней потом будет? Какие чувства она вызовет и у кого? Она вызовет массу чувств. Зависть, да. Гнев и ярость, совершенно правильно. И при этом будет бешеное количество эмоций: «хочу такие!» И заметьте, ну что такое американские джинсы, это ж рабочая одежда, это прочные, крепкие штаны. Но чувства-то не будут иметь никакого отношения к рабочей одежде! они будут полыхать к джинсам как к предмету роскоши! Скажите мне, чем в этом случае джинсы отличаются от платья с декольте или норковой шубы?! Правильно, как в анекдоте: «Ничем, дяденька!» Вечернее платье или норковая шуба меньше эмоций вызовет. Вот, прекрасно: мне подсказывают фразу «выбилась из коллектива». Знаете, у меня джинсов в жизни было немного, а американских не было вовсе, но вы себе не представляете, какие у меня были страшные в школе проблемы из-за того, что я, как меня всегда обвиняли, противопоставляю себя коллективу. Я, честное слово, не противопоставляла, но меня на каждом собрании пробирали с формулировкой: «Баркова противопоставляет себя коллективу». Ой, как вспомнишь, так вздрогнешь. Жуткое дело было.

Здесь нам пригодится умное слово «семиотика». Что есть семиотика? Семиотика есть наука о знаках. Эти самые джинсы – очень четко знак для советской культуры, знак привлекательного или, наоборот, ненавистного Запада. Как только вещь семиотически окрашена, символически окрашена, мифологически окрашена (в данном случае это полные синонимы), эмоционально окрашена, то, как я уже сказала, объективные ее качества вообще не играют никакой роли. Совершенно. Она превращается в некий знак. Когда вы видите в киоске пластикового Деда Мороза или Санта Клауса, объективные качества этого пластика (ведь это же кусок пластика!) не имеют значения, вы начинаете рассуждать на тему «Дед Мороз хорошо, Санта Клаус плохо» или просто радоваться Новому году.

Итак, мы сейчас с вами, разбирая позицию «свой/чужой» вписались с этими джинсами вот во что. С одной стороны, джинсы окрашены резко положительно, раз они вызывают зависть, ну конечно, многие хотели в Советском Союзе такое иметь. С другой стороны, как вражеский объект, они табуированы, резко отрицательно окрашены.

Итак, это оппозиция «свое/чужое», которая является, как я уже сказала, главнейшей.

Дальше, следующий важнейший момент – это понятие законов. Мир «своего» воспринимается как мир правильный, в котором существуют законы. Мир чужого воспринимается как беззаконие. То есть наш мир – мир порядка, а вражеский мир – это мир хаоса. Важнейший момент: если мир своего мыслится находящимся в центре, то отсюда логично, что центр мира своего – это максимальное воплощение порядка, максимальное воплощение законов.