Подросток Савенко

Вспоминая свой побег в Бразилию, сегодняшний Эди-бэби снисходительно улыбается. Первые наивные опыты. Почему в Бразилию нужно было идти пешком и по компасу, ему тоже сейчас непонятно. Тогда же он и Чума пошли на юг. Разумеется, они быстро заблудились и вместо Бразилии попали на городскую свалку, в десяти километрах от города, где бродяги и инвалиды ограбили их, забрали весь их капитал — 135 рублей и 90 копеек, которые они сберегли для побега в Бразилию, оставив их только с парой географических книг, которые Эди-бэби взял, чтобы подхлестывать свою и Чумы решимость добраться до Бразилии рассматриванием фотографий и рисунков, изображающих тропических животных и птиц и жаркие пейзажи Амазонки. Одна из книг называлась «Путешествие по Южной Америке».

Был конец марта и еще очень холодно, хотя снег и сошел весь в февральскую оттепель. Без денег, резонно изложил свою точку зрения более практичный сын прачки Чума все еще упрямо-романтически настроенному Эди-бэби, они сидели у разведенного в старой железной бочке костра, до Бразилии им не добраться. И не добраться даже до Крыма, где Эди-бэби предлагал переждать до наступления настоящего тепла, а затем двинуть по компасу на запад в Одессу, где пробраться на корабль, идущий в Бразилию. «Пойдем домой!» — сказал Чума…

Эди-бэби не хотел идти домой, ему было стыдно возвращаться. Эди-бэби был много упрямее Чумы. Чума ушел без компаса в направлении автобусной остановки, а Эди-бэби остался и переночевал ночь в котельной большого дома, у парораспределительного котла, раздевшись до майки. В углах шуршали мыши или крысы, и Эди-бэби не сомкнул глаз. Наутро его, пытавшегося украсть булку в хлебном магазине, поймали продавцы и сдали в милицию.

18

Сегодняшний Эди-бэби стоит перед своим домом номер двадцать два по Поперечной улице, но идти домой или к тете Марусе ему не хочется ужасно. Потому, поглядев немного в раздумье на освещенные окна тети Маруси на первом этаже, он решает навестить лавочки под липами, может быть, кто-нибудь из ребят там, может быть, они выпивают или трепятся. Потому, застегнув до горла молнию своей желтой куртки, сунув руки в карманы и покрепче зажав под рукой «Очарованную душу», которую дала ему Ася, Эди-бэби бодро устремляется к Салтовскому шоссе, выбрав асфальтовую тропинку, проходящую мимо дома Кадика. Возле дома Кадика стоит большой вонючий общественный туалет — Эди-бэби хочется в туалет. Если бы только «отлить», он стал бы у любой стены, нравы на Салтовке простые, но, к сожалению, он хочет в туалет «по-большому», как говорят родители Эди, или «поверзать», как говорит Кадик, или «посрать» — так говорят самые грубые жители Салтовского поселка. Эди-бэби даже стесняется произносить это последнее определение ежедневного физиологического процесса, настолько оно грубое.

Туалет — каменный барак с двумя входами, мужским и женским, едва ли не единственный публичный туалет на этой «их» стороне Салтовского шоссе. Эди-бэби терпеть не может туда ходить, но так как он большую часть своего времени проводит теперь на улице (отец и мать с ностальгической тоской, как о потерянном рае, вспоминают о временах, когда его невозможно было выгнать из дома), то ему приходится посещать это заведение.

Толкнув деревянную дверь, Эди-бэби с ужасом видит, что туалет весь затоплен гнилой водой пополам с мочой, а в воде анонимные народные умельцы уже проложили временный мостик из принесенных откуда-то кирпичей, ведущий к деревянному возвышению с прорезанными в нем тремя дырами. Стараясь не вдыхать отравленный воздух, Эди-бэби балансирует по камушкам над мутной жижей и усаживается, спустив штаны, над одной из дыр. Дышать время от времени все же нужно, и посему Эди-бэби помимо своей воли обнаруживает, что воняет не только мочой и экскрементами, но и блевотиной. Противоположный от него угол деревянного помоста густо заблеван. Блевотина искусственно-красного цвета: очевидно, жертва, оставившая здесь содержимое своего желудка, пила в день 41-й годовщины Великой Октябрьской Социалистической революции исключительно кагор или красное крепкое. Специалисты, профессионалы, а Эди-бэби профессионал, считают, что на 50 % красное крепкое состоит из собственно красителя и разъедает желудок идиота, который имеет неосторожность его пить.

Эди-бэби срывает с ржавого гвоздя в стене туалета остаток газеты, который добрая душа, а таковые есть все время, здесь оставила, и… подтирается, со смешком вспоминая теорию Славки Цыгана о том, что типографская краска на газетах вредна для жопы, от постоянного подтирания газетами будто бы можно приобрести рак в заднице.

Туалет сегодня настолько отвратительный, что Эди-бэби спешит как можно скорее из него выбраться, но совершает непростительную ошибку. Встав и бросив бумагу в дыру, он нечаянно, помимо своей воли, взглядывает вниз и замечает, что уровень дерьма под помостом необычайно высок, всего десять — пятнадцать сантиметров — отделяют дерьмо от помоста, а в дерьме там и сям шевелятся бело-розовые черви!