Подросток Савенко

К концу же вечера бабка вдруг исчезла на какое-то время в спальню, о чем-то предварительно пошептавшись с Витькой, который был в центре внимания в этот вечер, потому что он без устали наяривал на своей украшенной перламутром гармошке. Гармонист на Тюренке, как в деревне, — первый человек. Когда же бабка вернулась, Витька вдруг грянул «Барыню». Бабка была уже в кепке, в клетчатой рубашке и, наверное, Витькиных, модных, узких, только что появившихся тогда в магазинах китайских брюках, подвернутых внизу и натянутых на заднице. Маленькая и круглая, хулиганистая бабка пошла плясать свою «Барыню» специалистом высокого класса, выделывая такие штуки, что даже выскочивший было поплясать с нею дядя Володя Житков развел руками и остановился.

«Вот это бабка!» — восхитился Эди, завидуя Витьке. У Эди сохранилась одна бабка в городе Лиски, Воронежской области, бабка Вера, но он ее никогда не видел. В тот вечер Эди захотелось увидеть свою бабку. Может, и она такая.

В конце вечера Эди-бэби стало так хорошо и весело, что он опять похристосовался со всеми гостями и с теплой Людой, которая оказалась соседкой Витькиных деда и бабки. С Людой этой Эди-бэби пошел целоваться в сад, под большую яблоню, и то ли от бражки, то ли от Люды, которую он целовал, Эди-бэби, в его появившейся на свет во второй половине вечера бабочке, казалось, что яблоня прекрасно пахнет духами «Кармен».

16

После Пасхи Эди-бэби стал ходить к Витьке на Тюренку очень часто. Оказалось, что бражку бабка делает не только на праздники. Холодная, коричневая, похожая на безобидный квас и взрывчатая бражка стояла в сенях дома Немченко круглый год. Всю весну и лето Эди-бэби помнит себя сидящего рядом с Витькой и подпевающего его гармошке. Витька также играл на гитаре и учился играть на трубе. Витька мечтал стать музыкантом в ресторане, а Эди-бэби было просто приятно петь тюренские песни, которые он узнал от Витьки. Некоторым песням было по меньшей мере лет пятьдесят, но почти все песни были блатные. О тюрьме, о радости выйти из тюрьмы и даже о радости опять войти в тюрьму. И о любви, конечно. Тюрьма и Любовь — вот что занимало тюренские умы и сердца.

«Прокурор затребовал расстрела нам…» — пел Витька, и у Эди сжималось сердце, он переносил всю ситуацию на себя, ему казалось, что это Косте и ему прокурор затребовал расстрела и что это он и Костя и Гришка сидят «на скамейке в жарком нарсуде…», где «видно было, занавес качался, слышно было, муха пролетит…».

Все детали песни, несмотря на их кажущуюся банальность, были удивительно точны. Эди приходилось не раз бывать в жарком нарсуде, он был действительно всегда жарко натоплен, даже летом, а от обилия горя, обилия родственников подсудимых, выделяемых ими эмоций, слез, воплей, обмороков в нарсуде бывало невозможно дышать. И Эди прекрасно знал, какая страшная тишина воцаряется, когда выходит наконец судья, и все встают, и судья прокашливается, чтобы зачитать приговор.

И какой взрыв радости, когда вдруг «15 лет!» вместо расстрела.

Вижу, нам защитник улыбается,
Из кармана вынув пистолет,
Вижу, нам судья переменяется,
Главный обвиняет на пять лет!
Матеря от радости заплакали,
Даже улыбнулся нам конвой,
Что ж ты не пришла, голубоглазая,
И не попрощалася со мной…

«Сука голубоглазая, — думает Эди-бэби зло, — она изменила мне. Ну ничего, убеждает себя Эди, я убегу с Колымы и отомщу. Отомщу! Убежал же Толик Ветров с Колымы, значит, можно убежать. Приду и грозно стану в ее дверях. Ну что? — спрошу, — Светка!»

17

— Огнем пылает в крови
Вино любви! —

заканчивает Вовка и кладет гитару на свою автоматизированную постель.

— Охуенно исполнил, Вовец! — говорит Гришка. — Обалдительно! — Желтыми пальцами Гришка выуживает из пачки беломорину. Даже в метре от Гришки можно почуять запах табачища, он прокурен, как старый дед.

Вовка со скучающим видом наливает еще водки. Если не знать его, то можно подумать, что ему ужасно надоели гости и он хочет, чтобы все ушли. Но на самом деле Вовка полчаса не может прожить без компании. Ему одному скучно.

— Будем! — говорит Вовка, но вдруг ставит стакан обратно на стол. Забыл музыку. Идет и включает магнитофон. Глена Миллера. Нет, убрал Миллера, не подходит Вовке Миллер в этот раз. Перемотал пленку, слышно, как шуршат кассеты, и поставил другую кассету. Гершвина поставил. Из «Вестсайдской истории». Про Микки-найф, что значит — нож. «Микки-нож». Эди-бэби нравится эта вещь, может быть, потому, что Микки-нож тоже шпана? Наверное. Суровый человек Микки-нож, думает Эди, слушая музыку. Таким и должен быть мужчина. Суровым. Эди-бэби ходит с опасной бритвой именно поэтому.