Подруга мента

Возле здания фонари свысока разглядывали асфальт лучистыми голубыми глазами, и шагалось широко и весело. Но чем дальше в лес, тем японистее становилась моя походка. Листья шуршали, трещали сучья, как ни старалась я красться. «А вообще-то жизнь отдыхающих кипит возле забора шевелевской фирмы, не замечала?» Эх, Валера, надуваешь ты и меня, и Игоря. Только себя не перехитри, хитрец. Потому что маневров Инны предугадать невозможно. И того, что я без тебя ночью проведаю тот самый забор, тоже. Где он? Днем казалось, что близко, а сейчас недосягаем, как горизонт. Впрочем, заблудиться здесь нельзя, наткнусь. Уже. И шишка на лбу вскочит знатная. Куда мне, направо, налево? Вдоль, точно. Не занозить бы пальцы о плохо оструганные доски. Не сломать бы ногу, не свернуть бы шею. Я двигалась по периметру и наконец увидела освещенное окно сторожки и въездные ворота. Ну, подглядывать мне, видно, на роду было начертано. Что тут? В лом пьяный сторож, дедок лет семидесяти. Господи, он полтора литра водки может употребить? Бывает, конечно. Но почему из шести одноразовых стаканов? Шести… Пятерка строителей и ночной директор. А Паша с Валерой? Похоже, жизнь отдыхающих в сумерках кипит за забором. Надо бы перелезть через него. Труда мне это не стоило, но кожа ладоней пострадала. В большом просторном одноэтажном доме было светло. По конторским помещениям и цеху разгуливали исчезнувшие язвенники под предводительством некачающегося Паши. Крайнева с ними не случилось. Опоздали. И полковник, и капитан. Только я стояла столбом, пока не сообразила залечь в какую-то выемку. Бежать звонить? Из сторожки? Из санатория? Так я еще никогда не терялась. Тем временем мужчины погасили лампы и сгрудились на крыльце.

— Врубай сигнализацию, — приказал кому-то Паша. — Значит, в следующий заход проблем не будет. Линяем.

— А с Валеркой что делать? — попросил санкций хриплый голос.

— Перебросьте на ту сторону, чтобы и ползать не смог, гаденыш.

Крайнев, я тебя умоляла прикинуться похотливым, ждать, ничего не предпринимать. Позвоночник пополам от удара — и останешься инвалидом до смерти. Я не в силах им воспрепятствовать. Как Инна сказанула? «Надо было лезть не на меня, а на пушку?» Я же ее спасителя назвала трусом. Над дверью вспыхнул огонек сигнализации, и одновременно раздался отвратительный шмякающий звук. Валера даже не застонал. Из-за угла возвратились двое, которых в наступившей тьме узнать было невозможно. И все двинули к сторожке. Через несколько минут стало тихо и жутко.

Осмелев, я перебралась через преграду, воспользовалась зажигалкой и отыскала Крайнева. Затылок был в крови, но она свернулась. Я кое-как посадила его. Получилось. Может, обойдется с позвоночником? Может, человек без сознания равен пьяному и влюбленному? Связать краями его и свою куртки было легко, уложить, перевязав голову носовым платком, тоже, а вот тащить по пересеченной местности… Полина, девчонки-санинструкторы в войну делали это под пулями. Сейчас они старушки, ими полон санаторий. Если им удавалось, удастся и тебе. Крепись. Однако для начала мне пришлось забыть о размозженном затылке Крайнева. О его костях. Когда я поволокла своего раненого, как предмет неодушевленный, дело заспорилось. Пашина банда своих комнат достигла, света не было. В кабинете дежурной медсестры тоже. Давай, Поля, пообезьянничай напоследок. И не верится, что я так легко перемахивала через балконные перегородки. Ноги отнимались. Добро, мои апартаменты недалеко от края, а вниз по лестнице уже проще. Вера спросонья никак не могла взять в толк, чего я от нее хочу. Потом захныкала: «ЧП в мою смену, вот подарочек». Вдвоем мы втащили Валерия через дверь и водрузили на кушетку в процедурной.

— Откуда он свалился, говоришь? — спросила Вера, отдуваясь.

— С дерева.

— Алканавт несчастный.

— Все они одинаковые.

— И вы тоже все одинаковые, без кобелей неймется. Ассистируй, не отключайся, — прикрикнула она на меня.

Я покорилась. Держала голову, чтобы Вере было удобнее промывать и перевязывать, стирала с лица грязь, поворачивала на бок, стаскивала брюки перед первым уколом, разрезала рукав пуловера перед вторым…

В пять утра я стоя спала под душем. Он оказался саморегулирующимся: вода становилась прохладнее, холоднее. А это бодрит.

Глава 17

Я так перевозбудилась накануне, что в семь утра уже считала трещины на потолке и уговаривала себя поспать еще чуточку. Не поддавшись, сползла с кровати, с трудом оделась и без пятнадцати восемь установила очередь на массаж из себя одной. Бабульки, которые являются к медицинским кабинетам задолго до медсестер, вытаращились на меня, как на нечисть. Массажист гаркнул из-за двери: «Входите, кому надо», в начале девятого. На стол ему пришлось меня подсаживать.

— Вы что, сутки отжимались? — поразился он.

— Перетренировалась, — выдавила я.

— Дозируйте нагрузки, сколько можно твердить. Вы же не олимпийская чемпионка. Разве так себя загоняют? Сейчас будет очень больно, разрешаю визжать.

Да я бы, собственно, и без разрешения… Только бы кудесник не оглох. Однако он меня похвалил.