Подруга пирата

– Не имею ни малейшего понятия. Я устала выпытывать это у старого джентльмена. На его губах лежит печать молчания еще надежнее, чем тогда, когда он болел и вообще не мог говорить.

Две молодые женщины направились к входной двери. Пройдя по коридору, они увидели ожидавших их мужчин. Герцог уже сидел в карете. Денни, вытянув свои худые, как жерди, ноги, прислонился к одному из колес экипажа. Тристан поглаживал по соломенной гриве одну из запряженных лошадей. Мужчины болтали и смеялись, не зная о том, что женщины уже вышли из дома и внимательно наблюдают за ними.

Джасинда довольно улыбнулась, еще раз радуясь своей идеальной жизни.

– Денни хочет, чтобы мы поженились до появления ребенка, – вдруг тихо сказала Элла.

Джасинда взглянула на нее.

– А ты? Почему ты не хочешь Элла? Ты же видишь, он обожает тебя, я думаю, Денни сделает тебя счастливой.

– Ах, как бы мне хотелось этого, – прошептала Элла еле слышно. Черные глаза ее стали влажными.

– Почему же ты не соглашаешься? – Джасинда взяла ее за руку и крепко сжала.

Элла бросила взгляд на свой округлившийся живот.

– Из-за ребенка, Джасинда. Отец его – турок. Что, если он будет… не похож на меня? Что, если Денни он всегда будет напоминать, что я была когда-то наложницей, не начнет ли он ненавидеть меня?

– Габриэлла Джексон, – сердито произнесла Джасинда, выговаривая полное имя Эллы. – Мне кажется, что за свою жизнь я не слышала большей глупости. Денни О'Баньон будет любить тебя, даже если ты родишь зеленого ребенка, с фиолетовыми глазами и хвостом, упаси боже! И малыша он будет любить. Ты бываешь несправедлива к Денни, и сама знаешь об этом.

Эллу изумил резкий тон Джасинды. Круглыми глазами она молча уставилась на подругу. Смягчившись, Джасинда сказала:

– Пойдем, дедушка уже, наверное, нервничает в ожидании. – Она взяла Эллу под руку и повела вниз по ступеням крыльца.

Тристан и Денни заметили, что они спускаются и поспешили им навстречу.

– Почти… вовремя, – пробурчал герцог вместо приветствия. – День наполовину потерян.

Джасинда поцеловала его в щеку, расплываясь в улыбке. Она знала, что его угрюмое ворчание – просто притворство. Он был не способен сердиться ни на одну из этих женщин, сидящих по обе стороны от него. Джасинда держала его правую руку, а Элла – левую.

– Куда это вы везете нас, дедушка? – спросила Элла.

– Увидите, – прозвучал таинственный ответ. – Кучер!

Карета дернулась и на хорошей скорости покатилась вниз по дороге. Тристан и Денни следовали за ними верхом на лошадях. Они промчались несколько миль, Джасинда с Эллой пытались выведать у герцога разгадку, но он наотрез отказывался говорить об этом и об их конечной цели.

Небольшой городок Портсмаут был оживленным портовым пунктом, известным в основном своей кораблестроительной промышленностью. Уже было далеко за полдень, когда герцог Локсвоз и его компания прибыли туда. Экипаж, пролетая по улицам городка, держал свой путь к гавани. Тристан и Денни, следуя за каретой, обменялись удивленными взглядами, не понимая, что собирается делать герцог здесь. Когда экипаж остановился, двое мужчин спрыгнули с лошадей и поспешили открыть дверь кареты и помочь пассажирам спуститься на землю.

– Дедушка, – начал Тристан.

– Спокойно, мальчик мой. Не испорть мой сюрприз. Просто подай-ка мне… это адское кресло…

Ошеломленный Тристан повиновался.

Как только герцог устроился в коляске, он указал направление, и они продолжили путь. Тристан вез коляску, Джасинда шла рядом с ним, Денни и Элла – сзади.

Неожиданно Локсвоз поднял руку, останавливая эту процессию.

– Прекрасно! – с удовлетворением сказал он. – Вот она, Трис! Как тебе нравится? – старик указал куда-то вниз на док.

Четыре пары глаз повернулись в указанном направлении, и только Тристан сразу понял, о чем спрашивал герцог. Рядом с доком мягко покачивалась на волнах почти точная копия «Танцующей Габриэллы». На одной стороне большими буквами, окруженными красивыми позолоченными завитками, красовалось ее название – «Дансинг Синда», «Танцующая Синда».

Тристан отделился от остальных и быстро направился к сверкающему клиперу. Его взгляд скользил по каждой линии корабля, ласкал мачты, задержался на фигуре в виде женской головы с развевающимися локонами, укрепленной на носу судна.

Джасинда наблюдала за ним, в висках стучало сердце. Она положила руку на плечо герцога.

– Ваша милость, это замечательный подарок ко дню рождения.

– Что это такое – «ваша милость»? – сердито спросил герцог, едва сдерживая свое волнение, – мне казалось, что я тебе дедушка.

Джасинда поцеловала его седую голову.

– Вы самый лучший в мире дедушка, – нежно заверила она, обнимая его за плечи, а затем поспешила к Тристану.

Он почувствовал ее приближение.

– Посмотри на корабль, Джасинда! – благоговейно сказал он. – Какой красавец!

Джасинда обвила руками его талию и положила голову ему на плечо.

– Да, капитан, это будет самый чудесный корабль на всех морях!

Он тоже обнял ее.

– И назван в честь самой красивой женщины!