Подруги так не поступают [СИ]

Марат подошёл, стараясь не смотреть на Леру, потому что та тоже отводила глаза. Наверняка бы ушла, если бы не боялась, что без её поддержки Алинка сразу повалится.

— Как хоть вы добрались?

— На такси, конечно, — невозмутимо выдала дочь, Марат подхватил её, а Лера сразу отстранилась.

— Я пойду.

— Подожди! Куда ты одна? Поздно уже, — Марат попытался удержать её взглядом, но она легко ускользнула, произнесла:

— Там такси ждёт.

И развернулась, зашагала к двери. Ведь прекрасно понимала, он не отодвинет в сторону безвольно повисшую на нём Алинку, не побежит следом. И пользовалась, да?

— Лер!

Она никак не отреагировала, сделать вид, что не услышала.

Со стороны кухни появилась Валентина Михайловна, каким-то чудесным образом сумела оценить происходящее с одного взгляда. Сразу устремилась к ним двоим, перехватила Алинку, которую с каждым мгновением развозило всё сильнее.

— Я сама ею займусь. Идите.

А надо ли?

Она же опять убегает. Не рассчитывала застать его здесь, а иначе бы ни за что не приехала. А с Алиной у них вроде бы всё опять наладилось — ясно же на каких условиях. Так зачем он опять будет всё портить?

Но, как ни удерживал себя, не устоял, сорвался с места, выскочил из дома.

— Лер! Ну, Лера! Да стой ты! Подожди!

Всё равно не стала ждать, даже не оглянулась. Подошла к калитке, надавила на кнопку, открыла. Марат всё-таки нагнал её, протянул руку — ухватить, удержать. Она заметила и отшатнулась, словно от прокажённого. Взгляд отчаянный, перепуганный.

— Лерка, ну прекрати уже. Ну что ты?

Она попятилась, и таксист в машине как-то напрягся, зашевелился, приоткрыл дверь.

— Лер, ну.

— Мне ехать надо.

Вот же упрямая. А он-то чего, как пацан? Бегает за ней, унижается, уговаривает. Не желает его слышать, да и бог с ней.

— Хорошо. Поезжай.

Марат направился к такси, пока обходил его, достал деньги, пару тысяч, протянул водителю:

— Этого хватит?

— Более чем, — откликнулся тот. — Подождите, сейчас сдачу дам.

— Обойдусь.

И даже смотреть не стал, как она садится, просто слышал хлопок двери, как машина тронулась с места, зашелестела колёсами по асфальту. Хорошо, что ключи были в кармане, а то так бы и остался на улице перед закрывшейся калиткой.

Ключи были, и шанс был. Но ключи-то остались, а шанса больше нет. Взял и упустил. Самомнение помешало. Разобиделся — он же не привык упрашивать, предпочитал гордо послать. И что теперь?

А ничего.

Марат вернулся в дом. В холле уже никого, только Алинкина сумка валялась в кресле. Открытая, лежала на боку, часть содержимого высыпалась. И мобильник тоже.

Нужный номер в нём наверняка найдётся, если поискать, и вряд ли зашифрован какой-нибудь сумасшедшей надписью. Скорее всего, обозначен просто — «Лера».

С минуту Марат стоял, не двигаясь, а потом всё-таки наклонился, подхватил телефон, нажал на кнопку включения.

Экран засветился. В качестве обоев на нём — селфи, Алинка с очередным ухажёром. Прижимались щёчками, лыбились старательно, изображая любовь и счастье.

Парень вроде бы знакомый. Или нет. Просто все они кажутся на одно лицо — слишком часто меняются. Алинка тоже не желает ничего серьёзного, просто весело проводит время.

Не вышло из него хорошего отца, даже просто нормального — не вышло. Можно было б попробовать ещё раз, сначала. Или нет уж, не стоит?

Экран погас, и Марат положил телефон назад в кресло. Убирать всё в сумку он не стал, пусть Алина сама завтра тут порядок наводит, прошёл на кухню, достал из шкафа бутылку, подержал в руке и опять убрал.

За спиной раздались шаги и шорох. Марат развернулся, увидев Валентину Михайловну, поинтересовался:

— Как там она?

— Перепила. Бывает, — откликнулась та. — Сами знаете. Уложила её. Проспится, оклемается. А Лера?

— Уехала. Там действительно такси ждало, — бесцветно отчитался Марат и, чтобы закрыть тему, добавил мрачно: — Есть хочу.

— Так ужин давно готов. Сейчас погрею. А вы пока садитесь.

Валентина Михайловна привычно засуетилась, а Марат устроился за столом. Минут через пять перед ним стояла большая тарелка с горкой риса, густой тёмно-оранжевой подливой и вытянутой котлетой, смотревшейся не только аппетитно, но и весьма внушительно.

Не заморачиваясь с ножом, Марат прямо вилкой отломил от неё кусочек, посмотрел на Валентину Михайловну.

— А вы? Садитесь. Тоже ведь, наверное, ещё не ужинали.

— Ужинала, — возразила та.

— Тогда я вам чаю налью.

Он хотел подняться, но его остановили:

— Ешьте, Марат. Я сама.

52

Валентина Михайловна налила в чашку чая, сев, поставила её перед собой на стол, но, похоже, только для вида, обхватила ладонями, словно отогревалась, посмотрела внимательно, выясняя, стоит спрашивать или не стоит, о чём хотела. А Марат чуть заметно кивнул. Сам же предложил посидеть с ним вместе, значит, понимал или, скорее, именно на это и рассчитывал — на разговор.

— Неужели так и останетесь один?

Он дёрнул плечами.

— Ну, похоже. Да, пожалуй, и к лучшему.

— Ой, — отмахнулась собеседница, — да будет вам старика изображать. Вы же, Марат, ещё молодой. Сорок-то есть?

— А что, опять недавно про Москву и слёзы показывали? — Он процитировал иронично: — В сорок жизнь только начинается?