Подружки

В правилах Жанны – не опаздывать никогда. Пусть даже весь мир провалится в преисподнею. Поэтому где-то через полчаса из коридора донеслась мелодия. Пронзительно грустная, доводящая почти до слез, она наполнила мою квартиру стоном. Я обомлела и дослушала ее до конца, прежде чем щелкнуть открывателем домофона.

Через минуту Жанна была у меня, слегка растрепанная, с синяком под глазом. Такой несчастной я не видела ее никогда. Даже в больнице после инцидента в Глазго.

– Ну… Что стряслось? – виновато спросила я, будто сама наградила ее фингалом.

– Так… Ничего… Банальный семейный скандал. Господи, Вера, ну зачем я выходила замуж?

– У-упс, – меня словно окатили водой в десятый раз за эти сумасшедшие сутки. Я поперхнулась и, не чувствуя под ногами пол, стала гадать, что произошло у нее с супругом.

– Дурак, – озлобленно процедила она, вложив в одно слово необъятное море гнева, – только подумать, он поверил своей сестре, по мнению которой, я продажная стерва.

– А повод?

– Повод? – она опустила глаза и рассмеялась раскатистым нездоровым смехом, – скорее зависть и нежелание признать, что женщины тоже способны достичь успеха.

– Понятно, – печально проговорила я, забрав ее плащ, промокший до последний нитки, – что ж… Ты можешь пожить у меня… – она закивала и ответила мне улыбкой.

Спустя пять минут мы сидели вдвоем в темноте, немного подавленные этой странной встречей. Она тихо плакала, прикрыв руками лицо, а я – по-родительски обнимала ее за плечи.

– Дурак, – обиженно повторила она, дрожа как листик в моих объятиях, – ну, почему? Почему опять? Я что, заслуживаю таких проклятий?

– Т-с-с, – я прижала ее к груди, пожалуй, впервые ощутив себя старше Жанны, – не надо. Все еще впереди. А так… ты только расковыряешь рану.

– Я знаю, – мрачно отозвалась она и со всей силой впилась в меня ногтями, – но почему? Почему мужики – козлы? Или… на самом деле, проблема – с нами?

– Да брось ты. Нет никаких козлов. Скорей, глупцы, профукавшие остатки счастья. Главное – не уподобляться им, – сказала я, сжимая её запястье.

– Да. Ты права, – прошептала она в ответ, – катись все к черту. И куда подальше. Вот только обидно, что в который раз я не смогла докопаться до сути раньше.

– А, ерунда! Повезет потом! – меня охватило какое-то новое чувство. Будто вся жизнь промелькнула фальшивым сном. Жалкой пародией на венец искусства.

За окнами снова началась гроза, и вспышки молний прорезали стену мрака. Я сжалась в комок и, прикрыв глаза, поглубже запряталась в воротник халата.

Наш мир – бесконечное кино, где каждый финал – предвестие новой сцены. Но иногда, когда иссякает запал, ты обязательно разбиваешься головой о стену. И тогда… Я не знаю, что бывает тогда. В моей истории все намного проще. А Жанна… Что ж, попытаемся ей помочь. Мы ведь подруги. И я люблю ее… Очень.

9

Уже третий год я неизменно просыпаюсь одна. Совсем одна и весной, и зимой, и летом. Иду на кухню и, борясь с остатками сна, минут пятнадцать листаю купленную вчера газету. Да, это глупо. За окном двадцать первый век. Вчерашняя новость – как привет из другой эпохи. Но лучше так, чем влезая в Интернет, прыгать по сайтам, изучая блоги.

Впрочем, в то утро я была не одна. Возле плиты уже копошилась Жанна. Она улыбнулась и, поцеловав меня, легким движением просочилась в ванну. На сковородке дымился непонятный объект: то ли яичница, то ли омлет с беконом. Типичный завтрак заядлых холостяков, но, извините, я создание другого пола.

Увы, в холодильнике не нашлось ничего: ни сыра, ни масла, ни десерта с вишней. Оно и понятно. Весь вчерашний день я без остатка посвятила Мише. Что ж, пришлось взяться за ее омлет и с удивлением обнаружить его съедобным. Признаться, общаясь с ней столько лет, я и не думала, что она так способна. Обычно с утра Жанна завтракала в кафе, в обед сидела в корпоративном баре, а вечером в шумной компании друзей вовсю веселилась в каком-нибудь ресторане.

Покончив с омлетом, я выглянула в окно. Над головой сияло голубое небо. Луч света пронизывал насквозь стекло… И дома тут же запахло летом. Какое различие с минувшим днем! Какая идиллия после бури! Я улыбнулась, ощутив небывалый подъем, и… задышала. Полной грудью.

Жанна вернулась через пять минут. Села напротив и взялась за чашку. Я еле сдержалась, чтобы не задать вопрос и не испортить это ощущение сказки. Вчера мы общались всего ничего. Вчера нами владело отчаяние. Но… Продолжаться так не могло, и нам пришлось разорвать молчание.

– Хороший денек, – блаженно произнесла она, сделав глоток, превративший печаль в улыбку, – самое время наконец-то сбежать из сна и ринуться в бой, исправляя свою ошибку.

– Подашь на развод? – осторожно спросила я, не очень приветствуя обращение к крайним мерам, – а если он против? Что тогда? Опять разногласия и трепка нервов?

– Плевать, – Жанна махнула рукой и с наслаждением распрямила плечи, – я не желаю, чтобы он жил со мной. А значит – развод. И снова гуляй как ветер.

– Но… – возразила я и осеклась, испуганная ее взглядом, – ладно. Как хочешь. Это твоя игра. Если решила, видимо, так и надо.