Подсказчик

— Они все должны были быть женского пола из-за шестой девочки. Я почти уверена, что он похитил ее первой, а не последней, как хотел заставить нас в это поверить. Остальные дети были выбраны женского пола только для того, чтобы скрыть эту деталь. Но именно она была первым объектом его фантазий. А почему — нам неизвестно. Возможно, потому, что она обладает каким-то особым качеством, отличающим ее от остальных. Вот почему он должен держать от нас в секрете ее имя до самого конца. Ему недостаточно было дать нам понять, что одна из девочек еще жива. Нет, ему нужно было, чтобы мы совсем не знали, кто она такая.

— Потому что это могло бы привести нас прямо к нему, — заключил Горан.

Однако речь шла всего лишь о захватывающих дух и совсем бесполезных догадках.

— Разве что… — предвидя мысли остальных, произнесла Мила и повторила: — Разве что связь между нами и Альбертом была все это время.

Теперь им нечего было терять, а у Милы больше не было препятствий для того, чтобы рассказать всем о своем преследователе.

— Это имело место дважды. Впрочем, я с уверенностью могу утверждать об этом только в отношении второго случая. В то время как происшествие на площади возле мотеля было не более чем впечатление…

— И что тогда? — спросил Стерн. — При чем здесь это?

— Кто-то меня преследовал. Пожалуй, подобное могло повторяться не единожды, клясться не буду, я больше этого не замечала… Но почему? Чтобы контролировать меня? Ради чего? Я никогда не владела жизненно важной информацией и была последним звеном в вашей цепи.

— Может, чтобы пустить тебя по ложному следу, — рискнул предположить Борис.

— И такое возможно: настоящего следа никогда и не было: разве что я действительно была очень близка к чему-то и тогда, сама не ведая того, обретала значимость.

— Но что касается мотеля, тогда ты только приехала. Следовательно, это опровергает гипотезу о введении тебя в заблуждение, — сказал Горан.

— Тогда остается только одно объяснение… Мой преследователь хотел запугать меня.

— Но для чего? — спросила Роза Сара.

Мила проигнорировала ее вопрос.

— В обоих случаях мой преследователь вовсе не случайно выдал свое присутствие. Думаю, что он, наоборот, умышленно обнаружил себя.

— Хорошо, мы все поняли. Но для чего ему это понадобилось? — настаивала на своем Роза. — В этом не было никакого смысла!

Мила резко повернулась к ней, подчеркивая их разницу в росте.

— Да потому, что я, единственная среди вас, с самого начала была в состоянии отыскать шестую девочку.

Затем девушка снова обратилась к остальным:

— Не сочтите за обиду, но полученные до сегодняшнего дня результаты дают мне основание утверждать это. Вам нет равных в поисках серийных убийц. А я разыскиваю пропавших людей: я всегда этим занималась и умею это делать.

Никто не возразил ей. С этой точки зрения Мила представляла для Альберта вполне определенную угрозу. Поскольку она единственная была способна расстроить все его планы.

— Итак, подведем итог: убийца похитил шестую девочку самой первой. Если бы я сразу догадалась, кто она, весь его план рухнул бы.

— Но ты не догадалась, — парировала Роза. — Может быть, ты не такая уж и способная.

Мила не поддалась на провокацию.

— Приблизившись ко мне на площади возле мотеля, Альберт мог допустить какой-нибудь промах. Нам нужно вернуться назад в то время.

— И как же? Только не говори, пожалуйста, что в твоем распоряжении есть еще и машина времени!

Мила улыбнулась: сама того не осознавая, Роза была совсем недалека от истины. Потому что был способ вернуться назад. В очередной раз проигнорировав колкости Розы, девушка обратилась к Борису:

— Как ты ведешь допрос под гипнозом?

— А сейчас расслабься…

Борис говорил почти шепотом. Мила легла на раскладушку, вытянув руки вдоль тела и закрыв глаза. Молодой человек сел рядом.

— Теперь я хочу, чтобы ты сосчитала до ста…

Стерн накрыл светильник полотенцем, отчего вся комната погрузилась в приятный полумрак. Роза ушла к себе на кровать. Горан сидел в углу, внимательно наблюдая за происходящим.

Мила медленно считала вслух. Ее дыхание постепенно приобретало размеренный ритм. Закончив счет, она полностью расслабилась.

— А теперь я хочу, чтобы ты увидела все, что скрыто в твоем мозгу. Ты готова?

Девушка кивнула.

— Сейчас ты стоишь на большом лугу. Прекрасное солнечное утро. Ласковые лучи пригревают лицо, пахнет цветами и травой. Ты, босая, идешь по лугу: ногами ты ощущаешь прохладу земли. Тебя влечет к себе голос ручья. Ты подходишь ближе и наклоняешься к запруде. Опускаешь в воду руки, а затем подносишь их ко рту и пьешь воду. Она необыкновенно вкусна.

Выбор таких образов не случаен: Борис вызывает эти ощущения, чтобы взять под свой контроль все пять чувств Милы. Потом будет гораздо легче погрузить девушку в воспоминания того конкретного эпизода во время происшествия на площади возле мотеля.

— Теперь, когда ты утолила жажду, мне бы хотелось, чтобы ты сделала для меня еще кое-что. Вернись на несколько вечеров назад…

— Хорошо, — ответила девушка.

— На улице — ночь, ты только что подъехала на машине к мотелю…