Подсказка из прошлого (СИ)

Письмо выпало у меня из рук, и я зарыдала. Теперь уже баба Настя прыгала вокруг меня, пытаясь напоить меня то водой, то валерианкой. Я отталкивала стакан, мне не хотелось успокаиваться. Как глупо. Оказывается, Андрей тоже любил меня. И мы могли быть счастливы. Могли, если бы я не оказалась такой трусихой. Я не позволила нам быть счастливыми. Заметив, что он пытался мне что-то сказать, намеренно уходила от разговора. Боялась его слов, губ, взглядов. И самое страшное: боялась показаться смешной. Наверно, умерла бы от стыда в тот же миг, если бы узнала, что он изменяет мне с какой-нибудь девчонкой вроде Варьки. И далась же мне эта Варька. Я вздохнула и вытерла слезы. Наверно, все-таки подействовало то питье, которое я все-таки выпила. Повисла пауза. Баба Настя, сложив морщинистые руки на коленях, тоже ушла в свои мысли. В конце концов, я решила отдать ей письмо. Почему-то вдруг мне захотелось поделиться с ней тем, что Андрей любил меня.

— Прочтите, — я протянула ей листок из блокнота, исписанный мелким красивым почерком.

Старушка затрясла головой, отодвигаясь.

— Пожалуйста. Прочтите. Тогда вы все поймете.

Она вытащила из кармана цветастого застиранного, но чистого халата очки и начала читать. Потом мы сидели с ней вдвоем и молча вспоминали того, кого мы любили и потеряли. И я снова дала себе слово, что найду убийцу Андрея. Такой, как Андрей, должен был жить, чтобы приносить в этот жестокий мир тепло и счастье.

— Баба Настя, я понимаю, вам тяжело говорить об этом, но я вынуждена просить вас о помощи. Я должна найти того, кто это сделал.

— Но, наверно, милиция… Или как там это называется…

— Ваша милиция ничего не будет делать, — перебила ее я. — Она предпримет несколько шагов для отвода глаз, потом закроет дело. Баба Лиза покачала головой.

— Вы не знаете, что Андрей делал в музее?

— Конечно, знаю, — Баба Настя покачала головой. Мой-то, Саша, в этот день по графику был выходной, но Тимур попросил его поменяться. Ему куда-то надо было. А мы уже на дачу собрались ехать. Вот Андрей и сказал, что подежурит за него. Ему нравилось там бывать. Дом притягивал его. Хотя мой старик говорил, что там какие-то нехорошие вещи творятся по ночам. Будто бы в полночь слышится шум подъезжающей кареты. А еще он видел, как сам собой зажигается свет. Он, вообще, боялся этого дома.

Я вспомнила, как на столе задрожала чашка, и куда-то исчез план, который я нашла. Руки покрылись мурашками.

Мелодия Элтона Джона ворвалась в наш разговор. Я вздрогнула от неожиданности. Мелодия звонка Андрюшкиного телефона. На тумбочке у двери мелькал экран его «Нокии». Я подошла и быстро схватила трубку.

— Да, алло.

— Кто говорит? — спросил мужской молодой голос.

— Элоиза, — машинально ответила я, думая, что это кто-то из знакомых Андрея.

— Имей в виду, что тебе не стоит лезть в это дело, если хочешь еще пожить. Уж больно ты любопытна. Чем быстрее ты уедешь отсюда и обо всем забудешь, тем лучше!

Звонивший дал отбой. Его номер, конечно, не определился. Баба Настя испуганно смотрела на меня.

— Кто звонил?

— Ошиблись, — соврала я, пытаясь унять дрожь в коленках, понимая, что звонил убийца. Впервые в жизни я получила предупреждение.

Я крутила в руках гладкий черный слайдер. Вероятно, Андрей забыл его дома, когда пошел на это роковое дежурство.

— Я возьму этот телефон. Мне нужно выяснить с кем он общался последнее время. Потом, если не возражаете, передам его следователю.

— Хорошо, — кивнула баба Настя.

Я напряженно думала. Мне не понравилось, что Тимур отказался от дежурства. Это была первая зацепка.

— А этот Тимур не говорил, почему он не может дежурить?

— Кажется, сказал, что плохо себя чувствует. Точно не помню. Тогда это казалось не важным.

Я кивнула и вошла в меню «Нокии», чтобы просмотреть последние вызовы, но не нашла ничего странного. Никаких поздних и неожиданных звонков. Хотя возможно убийца звонил с телефона с антиопределителем, как это было сейчас, и его звонок не остался в памяти.

В дверь квартиры позвонили, и баба Настя тяжело поднялась с дивана.

— Пожалуйста, если это милиция, не говорите никому о мобильном и о нашем разговоре.

Я бросила телефон в свою сумку и спрятала письмо Андрея в карман джинсов. Но это оказалась Варька, которая вернулась из института. Мы столкнулись с ней в коридоре, она посмотрела на меня так, словно я была виновата в том, что Андрея убили.

Я выскочила из дома, не в силах больше справляться с ощущением безнадежности, которое нахлынуло на меня в доме, где он жил. Он больше никогда не войдет в квартиру, не улыбнется тем, кто его любит, не сядет на свое место у окна. Я шла, не понимая куда иду и зачем, настолько боль поглотила все мои чувства. На языке крутился один единственный вопрос: «За что?»

Глава 8