Подсластить победы горечь (СИ)

Пограничный Альнард — ворота в Остарию — располагался на горном отроге. Дорога из цитадели, куда утром опустился флаер, плавно вела вниз мимо невысоких стен из желтоватого песчаника, увитых виноградными лозами и плетями цветущей глицинии, образующими пышные навесы зелени и лиловых соцветий над узкими улочками. Там, где отрадной тени не было, жаркий воздух опалял кожу. В отличие от Вальямареса, в Альнарде ветер с моря климат не смягчал. Золотистые стены простых домов, казалось, горели в лучах солнца, ослепительно сверкали мраморные стены домов побогаче. Узкие улочки перетекали друг в друга, места переходов украшали уличные стрельчатые арки обычного здесь золотистого цвета. Часто приходилось спускаться по ступенькам. На центральных, более широких улицах и на площадях города фасады домов были украшены причудливой резьбой по камню, бронзовые украшения сверкали, как золотые. А настоящие золотые часы на доме городского совета и золотые статуи в нишах мраморных стен дворца наместника на центральной площади слепили глаза своим сиянием.

Фенелла подошла к краю городской площади, огражденной невысокими перилами, и посмотрела вниз. Город стоял на высоком скалистом основании, глубоко вниз уходила отвесная слоистая серо-желтая стена, проросшая по трещинам мелкой пинией и можжевельником, ракитником и тимьяном. В основании скалистого отрога виднелась поперечная мощная серая стена с башнями, перегораживающая Альнардское ущелье. Последний год, с момента назначения дона Гая наместником, торговые караваны были вынуждены проходить сквозь ворота в стене. После уплаты пошлины в казну Остарии, разумеется. И это никак не могло нравиться купцам из соседнего Борифата, например. Но деваться им было некуда. Борифат надежно отделялся от Остарии высоким горным хребтом Эскариман на севере и не менее высокими Гримальскими горами на юге. Торговые караваны могли пройти только через теперь хорошо защищенное Альнардское ущелье.

Сейчас ворота в стене были закрыты, над ними зловеще реял черный флаг. Чума свила гнездо совсем рядом с Альнардом, в соседнем графстве Грамейра, располагавшемся чуть южнее ущелья.

Фенелла бросила взгляд на часы на доме городского совета и легко переместилась поближе к дворику, выделенному наместником прогрессорам. Прямо в дворик она перемещаться опасалась, уж слишком подозрительно оглядывала ее Настя.

— Чума подтвердилась, — мрачно сказала девушка, изучая показания одного из приборов, которые прогрессоры вытащили из флаера и устроили в тени под навесным тентом. — Причем самый страшный ее вариант — легочная чума. Это значит, если ты еще не в курсе, что больные люди заразны сами по себе, даже если на них нет блох. И если такую чуму не лечить, зараженные люди умирают всегда. Исключений нет.

Фенелла молчала. Настя оторвала взгляд от экрана и внимательно посмотрела на нее.

— Если ты не передумала помогать, нужно сделать так, чтобы ты не заболела сама. Ты вдохнешь почти убитый возбудитель чумы, чтобы твой организм выработал противоядие. Тогда тебе не будет настолько страшна реальная чумная палочка. Это называется «вакцинация». Согласна?

— Да.

— Хорошо. Сейчас подготовлю, — Настя чуть помедлила, а потом, как бы невзначай спросила. — Можно взять у тебя кровь?

— Да, — снова ответила Фенелла, не понимая, почему так напряжена землянка.

Укол тонкой иглы оказался практически нечувствительным. Темный прибор, в который сразу всосалась кровь из вены, загудел.

— Все нормально, — с непонятной смесью облегчения и удивления в голосе сообщила Настя, когда гудение смолкло, и на экране появились какие-то значки. — Обычные 44ХХ, надо же…

— Вакцинацию будем делать?

— Да. Я сказала, что пока организм будет уничтожать почти мертвую чумную палочку, тебе может поплохеть?

— Нет, но я все равно согласна.

— Тогда надевай маску, я ее зарядила.

Но плохо Фенелле стало не после вакцинации, плохо им обеим стало, когда включился экран связи с прогрессорами, уже добравшимися до чумного барака, местного карантинного дома. Оба прогрессора в земных противочумных костюмах, полностью закрывавших их тела, с прозрачными щитками, закрывавшими лица, медленно шли вдоль длинного помещения, в котором на соломе лежали умирающие люди.

Настя шумно вдохнула воздух и замерла в ужасе.

Блестели испариной заострившиеся носы и распухшие лица с проявившейся, почерневшей сеткой сосудов; болью горели глубоко запавшие глаза; черные блестящие корки скрывали огромные язвы на теле. То там, то здесь видеокамеры выхватывали черные, как бы обуглившиеся руки и ноги.

— Черная смерть, — тихо сказал неслышно подошедший наместник. — По счастью, ваши приборы не передают запахи из чумного барака. Эти люди мочиться не могут, но кишечник работает, и еще как.

— У нас на Земле такого не бывает, — еле сумела выдавить из себя Настя.

— Вы по-прежнему собираетесь туда отправиться? — жестко уточнил наместник Альнарда. — Не женское это дело — помогать в чумном бараке.

Землянка подняла на мужчину растерянный взгляд. Сглотнула, сжала руки в кулаки.