Подсластить победы горечь (СИ)

Фенелла не стала спорить с королем. Но и в замок дона Вельидо вернулась не сразу. Недалеко от королевского замка жил еще один человек, который мог помочь прогрессорам и графу де Грамейра.

Его высокопреосвященство архиепископ Остарии так же оказался в своих покоях, и так же один. Фенелле определенно везло.

— Ты ведь можешь доставить меня в графство Грамейра, — добродушно поинтересовался владыка, выслушав сбивчивый рассказ девушки. — Правильно я оценил твои способности?

— Да.

— Тогда подожди пару минут, предупрежу келейника. Нужно действовать быстро, ты совершенно права.

Его келейник, узнав о том, что владыка направляется в зараженное чумой графство, ругался так, что удивились и Фенелла и даже владыка.

— Рон, пасть захлопни, — прервал епископ отчаянно сквернословящего парня. — Сказал тебе, что вернусь — значит, вернусь. Неси мою походную рясу, плащ и сапоги, дурашка, — добавил ласково.

Высокий плечистый парень вытер неожиданные слезы и беспрекословно отправился выполнять распоряжение Леонтия.

А на обратном пути Фенелле не повезло, не повезло крупно и необратимо. Дон Вельидо де Грамейра оказался не один, когда в его покоях как бы из ниоткуда возникла девушка в темном плаще.

— Проклятие, — прошептал потрясенный прогрессор по имени Грегор, — Странники здесь? Монстр в Остарии?

И он мгновенно выхватил оружие, называемое странниками пистолет.

Дон Вельидо опередил выстрел лишь на мгновение, молниеносно швырнув кинжал рукоятью вперед в голову прогрессора. Грегор, оглушенный, упал, пуля просвистела рядом с головой Фенеллы так близко, что шевельнулись волосы.

— Не стреляйте, — крикнула Настя. — У нее человеческий геном — 46 человеческих хромосом. Я только вчера перепроверила по Ламерсину. Не верите — перепроверьте сами. Несмотря на свои паранормальные способности, Фенелла — человек.

— Сеньоры, вы бы сначала думали, — мрачно заявил дон Вельидо, — потом стреляли. Я больше никого из мужчин у себя не задерживаю. Еще раз повторяю. По каждому, кто выйдет из карантинного дома без противочумного костюма, арбалетчики выстрелят без предупреждения.

Несколько прогрессоров, ворча, вышли из горницы.

— Настя, а почему ты решила, — тихо и хрипло спросил Айвен Рудич, когда никого из прогрессоров кроме него, Насти и Дианы в комнате не осталось, — почему ты уверена, что человек не может быть Странником?

Фенелла медленно обернулась. Черное дуло пистолета смотрело ей точно в лоб.

— Я не промахнусь, — так же сдавленно и хрипло продолжил Айвен. — Пуля настигнет тебя раньше, чем ты успеешь уйти.

Он замолчал. Потрясенная Фенелла боялась даже пошевелиться.

— Единственное, что меня сейчас удерживает, — мрачно продолжил прогрессор, — это воспоминание о моем друге доне Альвесе. Он считает тебя кузиной и никогда не простит мне твоей смерти. Поэтому ты сейчас расскажешь мне всю правду о себе. И только попробуй начать изворачиваться, попробуй — и я спущу курок.

Фенелла бесстрашно смотрела в глаза вооруженному мужчине.

— Уберите оружие, — тоном приказа сказала она, когда Айвен замолчал. — Уберите, и я вам расскажу. Но не под дулом вашего пистолета.

Долгое минуту длилось противостояние. Свидетели боялись лишний раз вздохнуть. Наконец, Айвен убрал грозное оружие.

— Моя мать действительно происходит из рода Странников. Она заблудилась и не смогла вернуться на родину, — призналась девушка. Айвен дернулся, но пистолет доставать не стал. — Граф де Маралейд, мой отец, назвал ее своей женой. По отцу я кузина жены дона Альвеса де Карседы и родственница его величества. Почти никаких исключительных способностей у меня нет, и я сама боюсь Странников. Мой друг называет меня Маугли из рода Странников.

— А твой друг поэтичен, — усмехнулась Настя, разряжая обстановку. — Да и еще знаком с творчеством Киплинга, если кто не понял. Интере-есненько.

— В первый раз слышу, чтобы женщина так коротко изложила суть дела, — почти спокойно сказал Айвен.

— А теперь, когда вы успокоились, — неожиданно заговорил владыка Леонтий, делая шаг вперед из тени и откидывая капюшон дорожного плаща, — давайте поговорим о чуме в графстве.

И прогрессоры и дон Вельидо вздрогнули. Дневной свет, попадая в покои сквозь витражное стекло, был тусклым, тень — глубокой. На чудом возникшего епископа потрясено воззрились четыре пары глаз. Фенелла стояла, опустив глаза.

— Только один вопрос, сеньор Леонтий, — с любопытством поинтересовался Айвен после целой минуты ошеломленного молчания. — Чтобы попасть сюда, вы явно воспользовались исключительными способностями странной девушки. Разве церковь не считает Фенеллу ведьмой? В нашем Средневековье ее бы ждал костер.

— Сомневаюсь насчет вашего Средневековья, — пробурчал епископ, — и совершенно уверен, что у нас ее как ведьму не осудят. Ведьма — это женщина, в которую вселился злой дух, дух, ненасытно ненавидящий людей, дух, страстно жаждущий гибели всем людям и самой ведьме, в частности. Никакого такого демонического влияния я на душу Фенеллы не замечаю. Кем бы она ни была, но эта девушка — не ведьма. Понятно?

Все окружающие епископа люди промолчали.