Подснежник

Заполучив Джонни, Гарри считал, что ему крупно повезло. Почему-то он был убежден, что Джонни Рей по-прежнему является мегазвездой. На самом же деле в его репертуаре не было ни одного хита, наверное, с конца пятидесятых. По большому счету Джонни Рей с его необычными мелодраматическими жестами и протяжным голосом был в лучшем случае еще одним номером клубной программы – не более того.

В день премьеры Гарри постарался собрать в клубе по-настоящему респектабельное общество. Но на деле его гостями стали все те же бывшие боксеры, мелкие знаменитости и крупные воротилы преступного мира. Среди них, однако, затесался и представитель еще одной социальной группы, которая прежде нечасто посещала «Опилки». Я имею в виду полицию. Я догадывалась, что Гарри время от времени подкармливает легавых, но не думала, что когда-нибудь встречу одного из них в клубе. Однако времена изменились, и теперь я убедилась в этом воочию.

Когда я села за столик, Гарри сразу представил меня коренастому, крепко сбитому мужчине, одетому в дешевый костюм. У него было угрюмое, грубое лицо и глаза, которые показались мне непропорционально маленькими.

– Это – старший детектив-инспектор Джордж Муни, – сказал Гарри и лукаво подмигнул, когда Муни взял меня за руку. Его ладонь казалась слабой и влажной. Я удостоила детектив-инспектора лучшей улыбкой, как меня учили в «школе обаяния». Глаза, зубы и прочее.

– Счастлив познакомиться с вами, мисс Райдер, – сказал Муни.

Выражение его лица оставалось бесстрастным, однако в том, как он оглядывался по сторонам, было что-то хитрое. Казалось, он не упускает ни одной мелочи, но прочесть что-либо по его крошечным глазкам было совершенно невозможно. Мне они напоминали замочные скважины.

– Я видел несколько фильмов с вашим участием. Мисс Райдер, – добавил он.

– Боюсь, они не вошли в золотой фонд киноклассики, – усмехнулась я.

– Зато класс есть у вас. Вы сыграли так, что сразу становится понятно: фильмы эти – дрянь, а их убогие рамки просто-напросто тесны для вашего таланта.

– К сожалению, именно поэтому моя игра не слишком нравится некоторым режиссерам. И, как результат, моя карьера оставляет желать много лучшего. То, что теперь я жена преступника, тоже не способствует карьерному росту.

– Да, – холодно согласился Муни. – Неудачное совпадение.

Что-то отвлекло его внимание, и я, воспользовавшись этим, попыталась пересесть на другой стул подальше от Муни, но вдруг почувствовала, как Гарри взял меня за локоть.

– Будь с ним полюбезнее, – прошипел он мне на ухо.

И я вернулась на прежнее место. Муни улыбнулся мне и уже собирался сказать что-то еще, но тут оркестр под вежливые хлопки закончил свой вступительный номер, и к микрофону вышел конферансье.

– Благодарю вас, леди и джентльмены. А теперь встречайте его – парня, которого вы все ждали! Принц Слез, Герцог Сердце, Мистер Романтик собственной персоной!.. Поприветствуйте его как следует – не жалейте ладоней, потому что сейчас вам будет петь легендарный Лохинвар,[43] Король Рыданий, мистер Джонни Р-рей!

Едва не зацепившись за провод от микрофона, Джонни выскочил на сцену и затянул какую-то протяжную песню. Его манера исполнения, – как всегда в последние годы, – отличалась излишней драматизацией. С тех пор как Джонни начал глохнуть, он больше не мог позволить себе тонких, постепенных переходов от одной тональности к другой. Теперь ему не оставалось ничего другого, кроме как изо всех сил напрягать связки и играть голосом в надежде, что каким-нибудь случайным образом он возьмет несколько верных нот. Все его тело колыхалось и дергалось в такт этим малоуспешным вокальным экзерсисам, и смотреть на это было не особенно приятно. Джонни Рей превратился в злую пародию на самого себя. В довершение всего во время исполнения второй песни микрофон поймал сигнал его слухового аппарата и зафонил, наполнив зал пронзительным визгом. Джонни пришлось начинать все с начала. Каким-то чудом ему удалось довести этот номер до конца, и Гарри, подавая пример окружающим, с энтузиазмом захлопал в ладоши. Увы, раздавшиеся следом аплодисменты выражали скорее облегчение от того, что это безобразие наконец закончилось. Впрочем, при желании в них можно было уловить и сочувственные нотки.

– Ну а что вы думаете о сегодняшнем вечере, мисс Райдер? – поинтересовался Муни.

Я пожала плечами:

– Джонни сегодня не в самой лучшей форме.

– Вы знакомы с мистером Реем?

Я покачала головой. Сама я никогда не встречалась с Джонни. Это у Гарри были с ним давние и относительно тесные контакты. В прошлом Джонни несколько раз приезжал в Лондон, а Гарри поставлял ему мальчиков. В свою очередь Джонни посетил несколько печально знаменитых «вечеринок», которые устраивал Гарри.

– Мне больше нравится Тони Беннетт, – сказала я. – На мой взгляд, у мистера Рея слишком экстравагантная манера исполнения.

Муни поднялся – ему нужно было о чем-то поговорить с Гарри. Прежде чем уйти, он еще раз пожал мне руку своей вялой и влажной ладонью.

– Приятно было с вами познакомиться, мисс Райдер, – сказал он. – Надеюсь, мы еще увидимся.