Подснежник

– Э-э-э!.. – протянул Джонни со своим ужасным акцентом уроженцев американского Среднего Запада. – Железный Дровосек Гарри хочет пройтись с Джуди по дорожке, выложенной желтым кирпичом![48]

Гарри смущенно улыбался, но по всему было видно – ему нравится, что над ним подшучивают. Это случалось далеко не всегда, но сейчас он полностью расслабился и готов был посмеяться над собой.

Настроение у всех было превосходным, и только меня вдруг посетило что-то вроде предчувствия, которое касалось Джуди. Мне казалось – она из тех, кто приносит несчастья. В газетах регулярно появлялись отчеты о скандалах и ужасные истории, центром которых была Джуди Гарленд. Нервные срывы, несчастливые браки, наркотики, алкоголь, попытки самоубийства… По сравнению с ее налоговой декларацией долг Джонни Налоговому управлению выглядел как карманные деньги школьника. Я не исключала, правда (чем черт не шутит!), что все эти экстравагантные выходки могли быть частью публичного образа Джуди и что на самом деле она совсем другая. Я и сама в последнее время начала ощущать тягу к тихой и спокойной жизни. И все же мне почему-то казалось, что ее приезд – плохой знак.

Новый год я встречала с нашими стриптизершами из клуба. Мы отправились в Уэст-Энд, чтобы напиться как следует. Пить с этими девочками было приятно. Потом, держась за руки и пошатываясь, мы промаршировали по Чаринг-Кросс-роуд и присоединились к толпе на Трафальгарской площади как раз в тот момент, когда Большой Бен начал отбивать полночь.

– Пока бьют часы, можно загадать желание. Чего ты хочешь от нового года? – спросила одна девчонка другую.

– Хочу попасть в нормальное шоу где-нибудь в Уэст-Энде. В какой-нибудь хороший мюзикл.

– К черту сцену! – крикнула третья. – Я хочу выйти замуж за богатого клиента!

Раздался дружный смех.

Потом одна из девушек повернулась ко мне и спросила негромко:

– А ты, Руби? У тебя есть какое-нибудь желание?

– Да, – ответила я. – Я хочу заработать как можно больше денег и уйти на покой. Заняться чем-нибудь нормальным.

Я действительно думала, что мне это удастся, но не могла справиться с тревожными предчувствиями. Мне казалось – новый шестьдесят девятый год не сулит мне ничего хорошего.

Вечером того дня, когда Гарри и Томми собирались ехать в «Знаменитости», чтобы познакомиться с Джуди, Гарри внезапно куда-то вызвали. Должно быть, дело действительно было важным, если ради него Гарри был вынужден отложить свою встречу со звездой. Мне Гарри позвонил по телефону.

– Съезди, пожалуйста, с Томми вместо меня, – попросил он. – Мальчику очень хотелось познакомиться с Джуди, мне бы не хотелось его огорчать.

Голос у него был такой, словно у него неприятности.

– Что-нибудь случилось? – спросила я.

– Нет, – рассеянно отозвался Гарри. – Ничего особенного. В общем, я скажу Томми, чтобы заехал за тобой.

Так мы с Томми отправились в клуб вместе. Должна сказать, что Гарри не особенно нравилось, когда его любовник бывал где-то без него. Он ревновал Томми так, словно мальчик принадлежал ему со всеми потрохами. Так в свое время ревновал меня Рачман.

– Надеюсь, ты не против поехать со мной? – спросила я Томми.

– Что ты, Руби, конечно нет! – Он улыбнулся и весело покосился на меня. – На сегодняшний вечер я готов стать твоим приятелем.

У нас был хороший столик – почти возле самой сцены. Сначала выступала местная труппа. Какое-то дурацкое ревю, состоявшее из нескольких девушек в украшенных перьями костюмах. Девушки исполнили эротический танец, развязно вихляя бедрами под музыку. Совсем как в «Звездной пыли», только здесь танцовщицы не раздевались.

Джуди ждали в одиннадцать, но она опаздывала. Ничего удивительного в этом не было. Это обстоятельство дало нам с Томми возможность спокойно поболтать. Речь шла о его карьере. Начиналось все как будто неплохо. У него появился агент – один из знакомых Гарри. Кроме того, Томми сделал несколько неплохих фотографий для портфолио, но на этом дело застопорилось. Он уже не раз бывал на кастингах, но ему хронически не везло. После одного такого прослушивания Томми явился ко мне на квартиру чуть ли не в слезах. Очевидно, он искал у меня утешения. «Этот режиссер – самая настоящая свинья!» – заявил он, а я обняла его и сказала: «Да, дорогой, конечно. Не расстраивайся». Но в глубине души я подозревала, что дело не в режиссере – просто у Томми не хватало способностей. Кстати, и Уилмен давно перестал заниматься с ним сценической речью. Томми никак не мог научиться отчетливо произносить согласные, Джеральд потерял терпение и принялся на него орать. Мальчик обиделся, и они расстались.

Я старалась подбодрить Томми, хотя на самом деле мне следовало отговорить его идти по актерской стезе. Если не считать смазливой внешности, у него не было для этого никаких данных. И кто-то должен был сказать ему – сказать как можно мягче, – что сценическая карьера не для него. Про себя я уже решила, что поговорю об этом с Гарри. Я не сомневалась, что в противном случае Томми ждет глубокое унижение и множество разочарований.