Подснежник

— Мистер Джордж, насколько я знаю, российская социал-демократическая рабочая партия уже существует.

— Вы имеете в виду событие…

— …которое произошло в Минске. Я понимаю, что по соображениям конспирации вы, может быть, и не должны обсуждать со мной эту тему. Но до того, как появиться у вас здесь еще раз, я познакомился с некоторыми материалами о прошлом и настоящем русской социал-демократии, и кое-что мне уже известно. Я сделал это потому, что на страницах своей газеты должен как можно более широко рассказать о русских делах, чтобы удовлетворить законный интерес тех наших читателей, которые являются держателями ценных русских бумаг.

— И что же, например, вам уже известно о наших русских делах?

— Мистер Джордж, вы испытываете ко мне недоверие? Вы считаете, что я не тот человек, за которого себя выдаю?

— Да что вы, господь с вами, мистер Чарльз! Просто интересно узнать степень информированности западной прессы о нашей революции.

— Например, мне известно о том, что по вашей инициативе на помощь группе «Освобождение труда» когда-то был создан «Союз русских социал-демократов за границей».

— Кто же вам рассказал об этом?

— Руководителя «Союза» — Кускова и Прокопович.

— Ну что ж, если эти русские бернштейнианцы, эти оппортунисты…

— Русские бернштейнианцы? Разве существуют уже и такие?

— Конечно. В том-то и состоит опасность бернштейнианства, что оно выхватывает из рядов социал-демократии наиболее нестойкие в марксистском отношении элементы и мгновенно заключает их в свои объятия.

— Мистер Плеханов, вы не могли бы рассказать обо всем этом несколько подробнее? Разумеется, в пределах допустимого для публикации в легальной прессе. Читателям нашей газеты будет чрезвычайно интересно узнать именно вашу точку зрения.

— Извольте. Поскольку вы собираетесь широко писать о наших делах, я не могу упустить случая лишний раз высказать свое мнение о наших так называемых «экономистах», с которыми вел, веду и буду вести войну не на жизнь, а на смерть.

— Какое прекрасное русское выражение — не на жизнь, а на смерть!

— Что такое «экономизм»? Это русская разновидность бернштейнианства, которая, естественно, отрицает значение революционной теории Маркса, заменяет ее борьбой за текущие экономические интересы рабочих, а миссию политической борьбы с самодержавием передоверяет либеральной буржуазии.

— У вас удивительный талант, мистер Джордж, очень просто объяснять самые сложные вещи.

— Несколько лет назад по моей инициативе здесь действительно был организован «Союз русских социал-демократов за границей». В Швейцарии тогда находилось очень много русских эмигрантов социал-демократического направления. Для чего я решил не включать их в группу «Освобождение труда», а создать новый союз? Для того, чтобы на новом этапе нашего движения выставить на первый план, подчеркнуть и усилить прежде всего организационную деятельность по объединению всех русских социал-демократов, живущих за границей. И еще для того, чтобы эти новые, молодые могли бы внести свою лепту в широкое социалистическое движение пролетариата на родине… Чисто организационными мерами мне хотелось с первых же дней существования этого союза активизировать его деятельность и сделать его на новом этапе — этапе массового развития русского рабочего движения — тоже принципиально новой, крепко сплоченной и, может быть, даже почти профессиональной русской марксистской организацией за границей. В отличие от группы «Освобождение труда», которая все-таки состояла из узкого круга лиц и возникла как кружок — именно как кружок! — в давно уже миновавший, первоначальный период развития нашей социал-демократии.

— Мистер Джордж, но ведь ваше «Освобождение труда» вошло в состав заграничного союза?

— И не только вошло, но и передало ему свою типографию и все финансы, создав для «молодежи», как говорится, все условия для самостоятельного возмужания.

— Однако вы сохранили за собой право редактировать издания союза, чем значительно ограничили самостоятельность «молодежи».

— Что-то очень уж много подробностей о наших делах вы знаете, мистер Чарльз, а?

— Со слов Кусковой и Прокоповича.

— Так вот, когда все материальные условия новорожденному были подготовлены, младенец открыл свою пасть и впился зубами в заботливую руку, то есть в мою руку.

— И что же было дальше?

— А дальше все было очень просто. Наши молодые заграничные социал-демократы, не вытершие еще с губ молока, кинулись целовать этими самыми молочными губами господина Бернштейна в то место, которое, как известно, находится пониже спины…

— Вы слишком резки, мистер Джордж, я удивлен…

— Знаю. Меня все ругают за резкость — Бебель, Либкнехт, Лафарг, Каутский. Даже свой брат Аксельрод и тот попрекнул. А вот Вера Ивановна Засулич наоборот — одобрила, особенно по поводу этого перевертыша Бернштейна. А она понимает толк в резкостях…

— Засулич и Аксельрод вместе с вами образовали в заграничном союзе партию так называемых «стариков»…

— Ничего мы не образовывали. Это нас на подобный манер выскочки наши окрестили.

— Какие выскочки?