Подснежник. Повесть о Георгии Плеханове

Горячие споры на съезде вызвал проект программы партии. В основе его лежали положения, совместно выдвинутые Лениным и Плехановым. Особым нападкам проект программы подвергся со стороны делегата Мартынова. Выступая против Ленина и Плеханова, он прибегнул к демагогическому приему: критиковал не программу, а книгу Ленина «Что делать?». Возражения Мартынова были нескончаемо длинны и утомительны. Он непрерывно цитировал в подлиннике английские, французские и немецкие источники.

Разноязыкие мартыновские «трели» вызвали у Георгия Валентиновича саркастическую усмешку.

— Наш интернациональный соловей рискует сорвать себе голос и произношение, — заметил Плеханов.

По праву председателя он сразу же взял слово после Мартынова и дал ему резкую и хорошо аргументированную отповедь.

— Товарищ Мартынов, — сказал Плеханов, — приводит слова Энгельса: «Современный социализм есть теоретическое выражение современного рабочего движения». Товарищ Ленин согласен с Энгельсом… Но ведь слова Энгельса — общее положение. Вопрос в том, кто же формулирует впервые это теоретическое выражение. Ленин писал не трактат по философии истории, а полемическую статью против экономистов, которые говорили: мы должны ждать, к чему придет рабочий класс сам, без помощи «революционной бациллы». Последней запрещено было говорить что-либо рабочим именно потому, что она «революционная бацилла», то есть что у нее есть теоретическое сознание. Но если вы устраните «бациллу», то останется одна бессознательная масса, в которую сознание должно быть внесено извне. Если бы вы хотели быть справедливыми к Ленину и внимательно прочитали всю его книгу, то вы увидели бы, что именно это он и говорит. Так, размышляя о профессиональной борьбе, Ленин развивает ту же самую мысль, что широкое социалистическое сознание может быть внесено только из-за пределов непосредственной борьбы за улучшение условий продажи рабочей силы.

Наверное, никто из делегатов, захваченных живыми перипетиями съездовской дискуссии, не обратил внимания на один тонкий нюанс в этом выступлении Плеханова против Мартынова. Но он, этот нюанс, несомненно, присутствует здесь.

Не осознавая тогда еще, может быть, в полной мере глубинного смысла своих слов, Георгий Валентинович Плеханов, следуя логике союза с Лениным, подсознательно увлекаемый возрастающей ролью его в развитии русской социал-демократии, ставит Ленина на следующую после Энгельса позицию.

Слова Энгельса — общее положение. Ленин же писал не общий трактат по философии истории, а «рабочую» полемическую статью.

Ситуацию (не переоценивая ее) трудно и недооценить. Георгий Плеханов, теоретически обосновавший русскую социал-демократию, невольно двигает фигуру Ленина (сильнейшего практика и теоретика русской социал-демократии последних лет) на новую ступень развития социал-демократии.

Плеханов ставит на съезде имя Ленина рядом с Энгельсом.

На четырнадцатом (первом лондонском) заседании съезда началось напряженное, жаркое обсуждение первого параграфа Устава партии. Делегаты, получив благодаря брюссельской полиции несколько дней отдыха, пересекли Ла-Манш, подышали морским воздухом и с новыми силами ринулись в бой.

Докладчик по первому параграфу — Владимир Ульянов. Его формула: членом РСДРП может быть всякий, признающий ее программу и поддерживающий партию как материальными средствами, так и личным участием в одной из партийных организаций.

Доводы Мартова: членом РСДРП считается каждый, кто принимает ее программу и оказывает партии регулярное личное содействие под руководством одной из партийных организаций.

Слово за Георгием Валентиновичем Плехановым.

Авторитет Плеханова в партии необычайно высок. Годы, предшествовавшие съезду, были временем наибольшего расцвета его творческой личности как теоретика марксизма и деятеля международного рабочего движения.

Его заслуги перед русским освободительным движением признаны повсеместно. Двадцать семь лет назад, 6 декабря 1876 года, во время первой революционной демонстрации в России, произошедшей в Петербурге на площади Казанского собора, он впервые в России произнес публичную политическую речь, направленную против самодержавия.

С тех пор популярность его росла с каждым годом. Он написал первые русские марксистские книги. Переведя «Манифест Коммунистической партии», создал русскую марксистскую терминологию. Он был властителем дум целого поколения русских революционеров. В России не было более или менее прогрессивно настроенного общественного деятеля, который не уважал бы и не почитал Плеханова. А в социал-демократических кругах бывали порой времена, когда имя Плеханова боготворили — не только его мнение, но и каждая мимоходом брошенная фраза получала силу незыблемой закономерности.