Подснежник. Повесть о Георгии Плеханове

— Троцкий советует не злоупотреблять такими словами, как «анархизм» и «оппортунизм», — сказал Георгий Валентинович. — Этот совет может быть плох или хорош, но, следуя ему, пришлось бы избегать и таких выражений, как «помпадурский централизм», «бюрократизм» и так далее. Скорее эти выражения неуместны, чем те, которые я употребил. Я не понимаю, почему «анархизм» не употреблять, а «бюрократизм» и «помпадурство» употреблять можно. Какие выражения хуже, резче? В данном случае невольно вспоминается тот дикарь, который на вопрос, хорошо ли съесть чью-нибудь жену, ответил: «Мою жену съесть плохо, а чужую — хорошо!»

Давая выход накопившемуся раздражению против старых друзей, Плеханов резко высмеял Льва Дейча, как только тот позволил себе очередную нападку на Ленина.

— Я не сомневаюсь, что товарищ Дейч умеет читать, хотя он никогда не злоупотреблял этим умением, — усмехнулся Георгий Валентинович. — Но что он умеет читать в сердцах, я этого не знал. Во всяком случае данные, добытые таким путем, не поддаются проверке, и я не буду даже разбирать, прав он или нет. «Жоресизм» и «анархизм» употреблять неудобно, а «оскорбление величества» и «помпадурство» удобно… Единство должно существовать. Партия должна быть единой и нераздельной, и если эта мысль в моих устах удивляет товарища Дейча, то это свидетельствует о том, что он плохо читает в сердцах. Я настаиваю на принятии резолюции, дабы она еще раз подтвердила наше единство.

Плеханов посмотрел на старого друга. «Женька» (партийный псевдоним Дейча) сидел около Аксельрода и Засулич растерянный и удрученный, не поднимая головы. Весь скорбный вид его как бы говорил о том, что он никак не может понять — почему Жорж Плеханов выступает против него? Почему он не с ними — Засулич, Аксельродом, Дейчем, то есть с теми, с кем организовывал когда-то, двадцать лет назад, здесь же, в Женеве, в кафе на берегу Роны, первую русскую социал-демократическую группу «Освобождение труда»?

Постепенно становилось ясным, что меньшевики стремятся не к миру, а только к войне, что они хотят сделать «Заграничную лигу» центром фракционной войны против большевиков.

Особенно накалилась атмосфера после выступления Мартова.

— Вы переносите принципиальный спор на почву подозрений и намеков, — сказал от имени большевиков Ленгник, обращаясь к оппозиции. — Вы выработали свой устав, который превращает лигу в независимую от партии организацию. Вы хотите самостоятельно издавать свою литературу и транспортировать ее в Россию без нашего ведома. Ваша цель ясна — вывести лигу из-под контроля партии.

Как член Центрального Комитета, избранного вторым съездом РСДРП, Ленгник объявил съезд «Заграничной лиги русской революционной социал-демократии» незаконным.

Большевики покинули съезд лиги.

Вместе с ними ушел и Плеханов.

Это был последний шаг, сделанный Георгием Валентиновичем после второго съезда РСДРП, вместе с большевиками, вместе с Лениным.

Октябрьским вечером 1903 года в Женеве, в кафе Ландольта, собрались большевики, покинувшие заседание «Заграничной лиги русской революционной социал-демократии». Ждали Плеханова.

Он вошел, необычно взволнованный, бледный, непохожий на самого себя. Все тревожно смотрели на него: почувствовали, что Георгий Валентинович находится в каком-то совершенно новом и незнакомом для них состоянии.

Плеханов оглядел собравшихся. Ленин. Бауман. Бонч-Бруевич. Лиза Кнунянц.

Он вздохнул, откинул назад голову. В черных усах и бороде сверкнула седина.

— Что с вами, Георгий Валентинович? — с тревогой спросил Ленин.

— Надо мириться, — ответил Плеханов. — Необходимо ввести в редакцию «Искры» Засулич, Аксельрода… Я больше не могу стрелять по своим.

Ленин побледнел.

— Но ведь мы же предлагали кооптацию, — тихо сказал он, — они отказались.

— Нужно соглашаться на все их условия, — мрачно сказал Плеханов. — Это лучший способ успокоить и обезвредить мартовцев.

— Вы предлагаете отменить решения съезда партии? — спросил Ленин.

— Если мое предложение не будет принято, я ухожу в отставку, — сказал Плеханов.

Так началась драма судьбы — трагедия политической и общественной биографии Георгия Валентиновича Плеханова.

Ленин, как всегда, энергично, коротко и ярко дает характеристику эволюции Плеханова в то время:

1903, август — большевик;

1903, ноябрь (№ 52 «Искры») — за мир с «оппортунистами» — меньшевиками;

1903, декабрь — меньшевик, и ярый…

В последние месяцы и дни 1903 года Георгий Валентинович много думал о переменах, произошедших в его политической позиции, в его положении в русской социал-демократии.

Иногда перед ним возникала вся его жизнь — длинная череда событий, встреч, городов, стран, человеческих лиц. Ему вспоминалась Россия, от которой он был оторван вот уже целых двадцать три года, далекий городок Липецк и отцовская деревня Гудаловка, в которой он родился…

Воронеж, где прошла его юность в военной гимназии…

Петербург и Горный институт, первые сходки рабочих и студентов на его квартире, с которых все началось.