Подсолнух

Татьяна обещала прийти к 16:00, чтобы помочь с готовкой еды. Добиралась на автобусе, любуясь весенним городом. Солнце светило ярко, вскрывая оставшиеся после зимы грязь, мусор и смрад. Несмотря на пыль и загазованный воздух, прохожие гуляли по улицам с блаженными лицами.

Лада открыла ей дверь в растрепанном виде. Пучок спутавшихся волос торчал набекрень. Майка косилась наизнанку. Носок слетал с ноги.

— О, Танюха, — удивилась она, будто и не приглашала вовсе.

Впустив подругу, девчонка побежала за стеклянную дверь.

— Че-то дел дохера, — кричала она оттуда, пока гостья спокойно раздевалась в прихожей и поправляла прическу перед зеркалом.

Когда Татьяна пришла на кухню, Лада доставала из холодильника корзину с овощами, банку с солеными огурцами, отварной картофель и другие ингредиенты для салатов. Она передавала это все подруге, а та ставила на столешницу гарнитура. Когда все продукты были выставлены, Лада расплылась в широкой улыбке и состроила глазки.

— Ну, ты начинай тут резать, а я пока в душ схожу, — проговорила девчонка и шустро канула в открытый проем двери.

Татьяна только усмехнулась и помотала головой. Ей было несложно настрогать салаты. С Адлией они наделали их немало. И само действие по нарезанию продуктов одинаковыми кубиками или кружочками успокаивало. Она вымыла руки, напялила фартук и принялась вымывать все, что было нужно. Из ванной доносился приятный шум воды и тонкий голос Лады, которая даже в душе читала рэп, правда, не свой.

Вскоре раздался хлопок дверью. Татьяна приостановилась на секунду и прислушалась, испугавшись, что это может быть Арина. Но раздался мужской голос.

— Ма, тачку одолжишь? — говорил Вадим. — Я обещал одной девушке помочь с переездом сегодня.

Татьяна выпала в осадок, застыв с толстым ножом в руке. Из прихожей доносились шорохи. Зашебуршила одежда — плащевые ткани терлись друг о друга.

— Надеюсь, не Тане? — прозвучал приглушенно из динамика телефона бархатный голос Арины.

— Если бы… — парень вздохнул. — Не Тане, не бойся.

Арина на это ответила резким строгим выпадом:

— С Таней в моей машине не спать!

Девушка насупилась.

— Да мааам! — возмутился Вадим, совсем как Лада. — Ни с кем я там не собираюсь спать.

Судя по звукам, он дергал ящики тумбы, что стояла в прихожей, открывая их по очереди, и копался в тамошней звенящей мелочевке, пока мать говорила:

— А если не с Таней, то презервативы в бардачке.

— Мам! — парень цокнул. — Лучше скажи, где магнитка от парковки.

— В среднем ящике.

Голос Арины плавно стихал, как будто она отдалялась от телефона, а на фоне что-то скрипело наподобие белого шума.

— Да, нашел.

Женщина с кокетливым любопытством спросила:

— А что за не-Таня тогда?

— Мать, я же не пасу, с кем ты спишь каждую ночь, — огрызнулся Вадим, с силой захлопнув ящик тумбы, отчего раздался звон смешения металлических деталей.

— А я мать! — так же резко ответила Арина, снова став очень громкой. — Я должна пасти. Я хочу, чтобы ты был счастлив, а не… с Таней.

Оба вздохнули. Татьяна, держа нож в руке, аккуратно развернулась к гарнитуру спиной и оперлась на него поясницей, посмотрев в окно, сквозь которое в кухню вливался теплый дневной свет. Слова Арины огорчили ее.

— Муравьева? — снова с озорством спросила женщина.

— Ну, да, да, — не выдержал Вадим. — Ладно, все, давай. Мне только тачка нужна была.

— Скотина неблагодарная! — шутливо проворчала она в трубку.

— Я тоже тебя люблю, — в голосе парня слышалась улыбка.

Звонок завершился характерным пиком. Ровные шаги приближались. Татьяна вся встрепенулась, сжалась и закаменела в предвкушении. Вадим появился на кухне через пару секунд и тоже застыл, уставившись на девушку недовольным с примесью удивления взглядом. Она медленно развернула к нему искаженное от неловкости лицо.

— Давно ты здесь?

— Достаточно, чтобы подслушать весь разговор, — сглотнула Татьяна.

Вадим хмыкнул и прошел к холодильнику. Открыв обе дверцы сразу, достал упаковку виноградного сока, ногой захлопнул каждую и прямо из горла начал пить, задрав голову и оголив фигурную шею. Девушка с приоткрытым ртом наблюдала за тем, как быстро поднимается и опускается, чуть вдавливаясь, его выпирающий кадык. Выглядело сексуально. Внизу живота она сразу почувствовала волнение, от которого поежилась и напрягла бедра.

— Значит, ты… все-таки… с Муравьевой? — неуверенно спросила Татьяна, продолжая смотреть на его шею, хотя парень опустил голову и положил локоть на холодильник, встав почти напротив нее. Одну ногу он развернул и согнул в колене, поставив на носок.

— Что я все-таки с Муравьевой? — Вадим глядел на собственные пальцы, которыми закрывал картонную упаковку.

— Спишь…

Татьяна с большим трудом произнесла это слово, словно проклятие, которое обрушивалось на человека, его сказавшего. На всякий случай, взгляд она тоже опустила. Парень хмыкнул, утирая губы тыльной стороной ладони.

— Ладно, матери моей, а тебе-то какое дело?

Он вонзил в нее презрительный взгляд. Девушка сильнее смутилась и повела плечами.

— Ты прекрасно знаешь, какое мне дело.