Подсолнух

— С лямками все-таки что-то надо сделать, — заметила Адлия во время последней примерки костюма перед выходом на работу. — Давай, еще подтянем.

— Сойдет, — махнула рукой Татьяна, взглянув на часы — пора было выходить.

Удивляясь самой себе, она не чувствовала волнения, когда ехала на работу. В автобусе с интересом слушала жалобы Адлии на нового клиента, который сделал крупный заказ на пошив детской спортивной формы для художественной гимнастики и постоянно менял требования. Девушка даже дала пару нелепых советов, как общаться с такими людьми.

В клубе они разошлись по своим подсобкам. Татьяне не терпелось примерить новый наряд. Она сразу забежала за ширму в гримерке и скинула спортивный костюм на пол. Лианы ее снова смутили. Смотрелись неплохо, но держались неуверенно. Бюст был выполнен в форме купальника: лианы связывали его сзади и на шее обычным ручным узлом. Конструкция получилась ненадежная, хоть и симпатичная. Выйдя из-за ширмы, девушка гордой походкой прошла к своему столику. Все танцовщики глазели на новый костюм, удивляясь и посмеиваясь.

— И Арина это одобрила? — спросила Оля, подойдя к Татьяниному столику, когда та закрывала шкаф.

— Разумеется, — спокойно ответила Татьяна. — Большую часть, можно сказать, она придумала.

Оля вытаращила глаза.

— Нет, ты определенно нализала! — воскликнула она, засмеявшись. — Как еще это могло произойти?

Большая часть танцовщиков в гримерке рассмеялась. Татьяна покраснела, неизвестно от чего больше: от смущения или от гнева, выдохнула с жаром и села за столик, отпихнув Олю рукой в сторону ширмы.

— Завидовать легче молча! — воскликнула девушка, когда смех почти затих.

«Кореянка», продолжая ухмыляться и качая каштановым каре, вернулась к сестре на пуф. Все остальные возобновили прерванные Татьяной разговоры. Она заметила Светин смешливо-презрительный взгляд и поспешила выйти из гримерки, решив подкрасить глаза и губы в туалете.

В коридоре ее настигла Арина и, схватив за плечо сильнее, чем необходимо, развернула к себе, — оценивала новый образ. Аналитическая нахмуренность постепенно сменилась одобрительной улыбкой.

— Лучше, чем я ожидала, — сказала арт-директор.

Сама она выглядела скромно относительно своих привычных образов. Шелковое платье-кимоно нежно розового цвета закрывало полностью плечи, оголив только V-образный участок в зоне декольте под шеей, а подол платья опускался ниже колен. Подвеска в форме капли воды на серебряной цепочке утекала вглубь выреза между грудями. Волосы не были никак уложены, просто распущены и выпрямлены.

— Все надо мной смеются! — едва сдерживая гнев, проворчала Татьяна.

В ней сидела уверенность, что нелепо она выглядит именно благодаря Арине и ее правкам.

— И что? — со скепсисом спросила директор, сунув руки в карманы брюк. — Побежишь плакаться в уголок?

Девушка поджала губы, чтобы не наговорить лишнего. Она находилась на грани и хотела обвинить Арину в своих страданиях. К ее счастью, мышцы губ пока слушались разум, а не сердце.

— Все думают, что я вас... ублажаю, — запнувшись и покраснев, продолжила Татьяна. — Что в здравом уме вы бы такое не одобрили.

Арина рассмеялась, как обычно, громко, широко раскрыв рот и откинув голову назад.

— Ох, если бы меня за такую мелочь каждый раз ублажали, я бы так не страдала от своей нимфомании, — сказала она спустя минуту, посмотрев с насмешкой девукше в глаза. — Таким фрикам, как мы с тобой, что не вписываются в стандартную картину мира, остается только смеяться в ответ.

Татьяна сдвинула брови и едва заметно опустила уголки губ. Женщина похлопала ее по плечу почти по-дружески, усмехнулась лишний раз и отправилась дальше по коридору, куда шла до встречи с танцовщицей, но напоследок обернулась и показала ей указательным и средним пальцами рогатку, переводя ее от своих глаз к девушке.

— Я буду болеть за тебя.

Татьяна нахмурилась, не понимая, о чем Арина говорит. Она проводила ее недоуменными глазами, а затем побежала в служебный туалет.

Девушка-бармен подмигнула ей и похвалила костюм, поставив лайк большим пальцем вверх. Татьяна заулыбалась.

В этот вечер она отдалась танцу полностью. Позитивная оценка ее костюма барменом воспринималась, как похвала преподавателя или одобрительная улыбка отца, ради которых она всегда старалась танцевать в детстве. Она вспомнила, как отец радовался ее успехам в академии, как она мелкая всегда спешила ему похвастаться о том, что у нее получилась новая связка движений или как ее похвалил преподаватель на занятии. Видя его гордую улыбку, девочка расцветала и бежала заниматься дальше, стараясь с еще большим усердием.

Но ее давно никто не хвалил. Только ругали, обзывали или, как минимум, сомневались в ней. А тут она услышала положительный отзыв от совершенно незнакомого ей человека, причем отзыв на костюм, который она придумала сама. Впервые Татьяна что-то сделала сама и впервые ее за это похвалили. Это помогало ей улыбаться шире, двигаться плавнее и излучать энергию в дрожащий зал.