Подсолнух

Над столом возвышался шелковый гобелен, изображающий голую женщину на песке. Тело ее обвивала толстая белая змея с жуткими красными глазами. Но лицо женщины выражало безмятежность, если не удовольствие. По краям был вышит узор, напоминающий индийскую вязь, но Татьяна в этом не разбиралась, поэтому считывала это как красивое и бессмысленное обрамление изображения. На боковых стенах тоже висели картины, но написаны они были аэрозольными красками на специальных не тканевых холстах и изображали космические пространства, за исключением одной, резко выделяющейся на фоне всего остального. Небольшая картина без багета была написана маслом и изображала незамысловатый пейзаж: кусок набережной канала с отражением желто-коричневых домов дореволюционной архитектуры. Татьяне этот клочок города показался смутно знакомым, но признать его она не смогла.

С обеих сторон от входа стояли трехместные кожаные диваны, на одном из которых с удобством расположилась Лада. Татьяна, не спрашивая разрешения, решила сесть рядом.

– Давай, я тебе сначала мою спасительницу представлю, – Лада показала на девушку в тот самый момент, когда она садилась, заставив ее замереть и снова подняться.

– Татьяна, – девушка слегка поклонилась от растерянности.

– Арина, мать этой безрассудной, – сказала женщина, поджав уголки пухлых губ, и скрестила руки на груди.

– От чего она тебя спасла? И почему, вообще, тебя надо было спасать? Во что ты на этот раз вляпалась? – начинала раздражаться Арина. – Куда отец твой смотрел? Он тебя опять одну отправил? Где он, вообще, деньги нашел на билеты?

– Он уже три месяца работает на одной работе! – с гордостью провозгласила Лада, выпятив подбородок вперед.

– Тоже мне работник года!

Татьяна, поняв, что ей больше участвовать в беседе не придется, спокойно села на диван, переводя непричастный взгляд с Лады на мать и обратно. Наконец, она ощутила, как тело начинает расслабляться. Она настолько привыкла к напряжению, что до настоящего момента не замечала этого, но, как только коснулась попой мягкого сиденья, почувствовала, как оттаивают руки и ноги, как легче стало шевелить шеей и как грудь задышала в полную силу.

– Зачем ты, вообще, сбежала опять? – развела руками в воздухе Арина и уставилась на дочь. – Я же тебе обещала, что в августе ты к нему поедешь! Я бы тебя отвезла и привезла. И без всех этих приключений.

– До августа еще целый месяц! Я отца полгода не видела!

Арина гневно закатила глаза, но ничего не сказала, снова скрестив руки, только сильнее. Лада тоже насупилась и отвернулась к окну, за которым стояла кромешная тьма.

– Ладно, рассказывай, – успокоившись, произнесла женщина.

Лада пару секунд мешкала, хмурясь, но потом начала повествование. Вскоре она уже говорила так же эмоционально, как до этого в машине с Павликом, описывая мельчайшие подробности. Арина ее часто перебивала возмущенными вопросами, но, не получая ответы, продолжала слушать.

– Вот ты дура малолетняя! – вскричала женщина, когда Лада закончила рассказ. – А если бы ты одна была? Сейчас бы валялась где-нибудь в канаве, не факт, что живая! Да как, вообще, можно быть настолько легкомысленной?!

Мать кричала кому-то в потолок или выше, вздымая руки к небу. Дочь смотрела на нее, со слезами на глазах, и сутулилась в попытке сжаться до сингулярности.

– К незнакомым парням! Садиться в машину! Ночью! Ты, Татьяна, конечно, тоже молодец!

Арина резко повернулась к девушке, которая выпучила испуганные глаза.

– С одной стороны, конечно, хорошо, что ты с этой дурой поехала! Но сама-то как не сообразила? А вдруг бы не удалось спастись? Вы чем, вообще, думаете? Вагинами вместо мозга?!

– Вагиной обычно ты думаешь! – воскликнула с дерзостью и обидой Лада. – А я, может быть, почти влюбилась!

Женщина просверлила дочь разъяренными глазами, застыв в неестественной позе, сжимая кулаки, будто готовилась ударить. Татьяна снова напряглась. Лада совсем ссутулилась, скрестив под грудью руки, и отвернулась к окну, не желая видеть озлобленное лицо матери. Та вся покраснела от гнева, но через пару минут в молчании и оцепенении успокоилась. Она прошла за стол и громко села в кресло, положив руку на подлокотник и приложив пальцы ко лбу.

– Ладно. Таня, спасибо, что спасла эту глупую.

Татьяна тут же подняла взгляд на Арину, но та закрыла глаза, водя пальцами по лбу, будто разглаживала морщины, которых и так не было видно.

– Как я могу тебя отблагодарить?

– Не знаю, – растерялась девушка. – Мне ночевать негде.

– Я уже пригласила ее переночевать у меня, – все еще с обидой выговорила Лада. – Еще до этого… всего.

– Ну, что ж, Павел вас отвезет тогда.

Она вызвала его по телефону. Через минуту он появился в проеме дверей. Лада с Татьяной быстро поднялись с дивана и направились к нему.

– Таня, ты подумай. Утром поговорим, – сказала им вслед Арина. – Я не люблю быть неблагодарной. Может быть, я тебе чем-то смогу помочь.

Она хмыкнула, пожав плечами, и в следующий миг уставилась в светящийся монитор, кажется, сразу забыв о дочери, Татьяне и помощнике.