Подсолнух

Лада с пассажирского кресла представила ему свою спасительницу. Парень позволил ей сесть сзади. В салоне царили идеальная чистота и порядок. Татьяна сжалилась над Павликом, потому что они с Ладой внесли непоправимый хаос в этот рай для перфекциониста. Девушка специально сжалась, чтобы занимать меньше места, хотя это не имело смысла.

Она только теперь вспомнила, что все свои вещи оставила в машине тех подонков. Абсолютно все: деньги, документы, одежду. У нее ничего не осталось. После пережитого стресса потеря документов и отсутствие денег казались такой мелочью, поэтому не вызвали у нее столько волнений, но она боялась думать, что теперь будет делать. Ей даже за проезд оплатить было нечем, даже купить себе кофе она не могла, а как устроиться на работу без паспорта, она совсем не представляла. Татьяна была уверена, что в полицию идти нельзя. Оттуда ее бы сразу привели к отцу, и все эти страдания оказались бы зря. Девушка успокоила себя мыслью, что пока она в тепле и безопасности, потому будет решать проблемы по мере их поступления.

Всю дорогу Лада эмоционально и выразительно рассказывала Павлику об их с Татьяной приключениях, начав с самого начала – знакомства в поезде. До места работы матери Лады они доехали быстро.

Татьяна заметила это здание издалека, потому что оно все светилось неоновыми лучами, бегающими по фасаду снизу-вверх, справа-налево и обратно. В нем было два этажа с панорамным остеклением, бессмысленным, потому что окна полностью заклеили постерами, изображающими нарисованных танцующих людей, и рекламными афишами, завлекающими прохожих внутрь. На фронтальной стене под крышей светилась белая вывеска «DANCEHALL»1. Перед клубом образовалась длинная очередь красиво и блестяще одетых молодых людей и девушек. В пятницу вечером заведение явно пользовалось популярностью. На входе стояли два шаблонных амбала в черных, наискось сшитых костюмах, с красными бабочками. Смотрелось неуместно, но забавляло.

Помощник объехал клуб и остановился напротив двустворчатой железной двери с обратной стороны здания. Сказав девушкам выходить, он сам остался за рулем и пока не глушил мотор. Поднимая боковое стекло с переднего пассажирского сиденья, он бросил Ладе:

– Я пока припаркуюсь, а вы идите в гримерку. У нее совещание в кабинете, но оно вот-вот должно закончиться.

Как только Татьяна захлопнула за собой дверцу, Павлик тронулся с места и уехал в темный угол небольшого двора. Открыв трудно поддающуюся дверь, они оказались в узком тусклом коридоре, забитом хламом, и быстро прошли по нему к белой двери, за которой оказался другой коридор, куда более широкий и красиво отделанный неоновой подсветкой.

Сбоку Татьяна увидела прямоугольную невысокую, но широкую сцену с полукруглым выступом в середине. На ней разместилось музыкальное оборудование, в том числе диджейский пульт, за которым пританцовывал парень в свободной футболке с принтом виниловой пластинки на груди. Саму сцену тоже обрамляла неоновая подсветка.

Над сценой, на высоте среднего мужского роста, танцевали девушки в специальных круглых балкончиках с перилами по пояс, напоминающие подставки под стаканы в железнодорожных поездах дальнего следования. Перила были выполнены из нержавеющей стали с витиеватым узором, ячеистым и переплетенным. Из центра каждого «стакана» торчал шест. В такую полуклетку свободно могла поместиться только одна изящная девушка.

Танцовщицы активно двигались под такт музыки, выпячивая на всеувидение женские прелести, потому что из одежды на них осталось лишь нижнее белье, но не стандартное эротическое, а, скорее, сценические костюмы откровенного толка. На чашах бюстгальтеров сверкали густо нашитые стразы. Трусики и чулки в сеточку соединяли кружевные с бантиками подвязки. Поверх голого торса каждая девушка надела короткий пиджак с поролоновыми гигантскими надплечниками, какие носили в 90-е, а на ноги – эпатажные лакированные сапоги на платформе и высоченных каблуках в стиле Леди Гаги. Смотрелось это даже нелепо, но сексуально. Главное, это работало, судя по завороженным взглядам близ стоящих мужчин, что даже забывали пить пиво, наблюдая за эротичными изгибами пластичных тел молодых девушек.

Татьяна тоже замерла на месте и не могла оторвать глаз, но не от тел, а от их движений. Они двигались порой дерзко, порой плавно, но всегда изящно и выверенно. Они легко улавливали ритм мелодии, который часто и быстро менялся, вмиг подстраиваясь под следующий. Больше всего Татьяне понравилась девушка справа, которая отличалась выдающимся бюстом и длинными волосами рыжего цвета. Волосы крутились и хлестали девушку по лицу и телу, повторяя движения за ней, и это было зрелищно. Танцовщица на доли секунды задержала на Татьяне взгляд, но быстро отвела его, продолжая равнодушно улыбаться пустоте над толпой.

– Че, девочки гоу-гоу понравились? – спросила с усмешкой Лада, заметив, что Татьяна остановилась. – Они у нас лучшие! А рыжая, Светка, самая-самая! Кстати, она тоже бывшая балерина.