Подсолнухи для Ван Гога

Я не могла скрыть восторг, но Сноу мои душевные ураганы были безразличны, если их не подают в мясном соусе и с кусочками крольчатины.

«Альма, прошу прощения, – начал Додж в своем сообщении, – нашу завтрашнюю встречу придется отложить. Возникли неотложные дела, как только освобожусь, предупрежу на какой день перенесено ваше посещение. Если я не освобожусь до конца недели, вас опросит другой детектив. Еще раз извините».

Тишина повисла как в трубке, так и в моем мозгу. Вот тебе и ответное чувство! И что еще за другой детектив, к которому он меня отправит? Бесплодные фантазии таяли, как дым, оставляя вместо себя бездонное разочарование. Видимо, он не хотел никакого свидания, ему и вправду нужно было провести повторный допрос. А я все не так поняла.

– Сноу, я ошиблась, – дрожащим голосом промямлила я. Кот завершил свою трапезу и приступил к поглощению воды, по-прежнему не обращая на меня никакого внимания. – Ты такой же, как и все! Приходишь, только когда тебе что-то от меня надо. – Видно, положение мое было совсем уж плохо, раз я начала ругаться с котом и выяснять отношения.

Взять себя в руки было непросто, но я постаралась. Хотя не возвращаться мыслями об этой ужасной ситуации было тяжело. Особенно когда Додж не объявился, и даже не позвонил ни на следующий день, ни после него.

Глава 7

На пятницу были назначены похороны Вайниса, прошло больше недели после того, как все мы узнали, что его не стало. Для его родных эти восемь дней наверняка стали самыми тяжелыми в жизни. Морально, они хоронили своего сына целую неделю, пока, наконец, не наступило время придать его тело земле. Народу собралось предостаточно. Маленькая церквушка, где находился гроб, оказалась забита до отказа, многим пришлось стоять у входа. Я же заняла место на одной из последних скамеек, рядом с Кенной. В этот день почти никто уже не плакал, за неделю многие успели справиться с горем, однако, легче все равно не становилось. Когда гроб понесли к кладбищу, начался дождь. В небо взмыло множество зонтов, но свой я, как назло, забыла дома, вдобавок еще и потеряла Кенну из виду. Поэтому пришлось просто плестись за процессией и беспомощно мокнуть, утопая каблуками в рыхлой от влажности земле. Внезапно надо мной не навис большой черный зонт.

Натана Доджа я никак не думала здесь увидеть, так что даже замерла от неожиданности.

– Добрый день, Альма.

Внутри меня все закипело.

– Добрый день? Это что уместное приветствие на кладбище? Боже, у вас нет ничего святого! – взбесилась я. Злость и обида на него вспыхнули с новой силой.

– Я как-то не подумал, – безразлично ответил он. – Мне жаль, и я вам сочувствую, – добавил смягчившимся тоном.

Вышло почти убедительно.

– Что вы тут делаете? Надеюсь, не собираетесь допрашивать родителей Вайниса прямо сейчас?

– Нет, всего лишь хотел повидаться, – сказал Додж, устремив взгляд в толпу. – Давайте пойдем к остальным.

– Вы врете, – выпалила я. – Вы здесь по работе.

– В каком-то смысле да, сужаю круг, если выражаться вашими словами.

– И как успехи?

– Неплохо, – он взял меня под локоть и повел в сторону свежей могилы, предназначенной для Вайниса. – Как правило, если убийца и жертва были знакомы, то первый непременно посетит похороны последнего, чтобы не вызвать подозрений. Берем число лиц присутствующих на аукционе, выбираем из них тех, кто пришел на похороны – и вот уже у нас пятьдесят потенциальных подозреваемых.

– И я в том числе?

– Конечно, у вас же нет приличного алиби, – ответил он и взял меня за талию.

Мы примкнули к толпе скорбящих. Додж прижал меня плотнее к себе, внутри все заклокотало от волнения, но я попыталась напустить возмущенный вид.

– А меня вы используете? – догадалась я. – Чтобы потенциальный подозреваемый не задался вопросом кто вы и что тут делаете? Я вам что, прикрытие?

Этот факт меня ужасно разозлил, но говорить я старалась шепотом.

– Так и есть, Альма. Вы – мое прикрытие. И никому не говорите, что я детектив, если на поминальном обеде кто-то спросит про меня, что-нибудь соврите. Хорошо?

– А мне что с этого будет? – спросила я.

– Я в долгу не останусь.

Звучало интригующе. Хоть я и злилась на него, подобная сделка была мне по душе.

– Не знаю, смогу ли чем-нибудь вам помочь, – заявила я строго. – Между прочим, вы поступили некрасиво и ужасно обидели меня.

– Чем? – искренне удивился Додж. – Не припомню за собой таких грехов. Что я сделал?

Кажется, он вправду не понимал о чем речь и наша сорвавшаяся встреча, как и его пропажа на несколько дней, считалась делом обычным.

– Ну, вы… – замялась я. Стоило ли заговаривать об этом, раз он вовсе не считал себя виноватым? – Слишком часто не сдерживаете своих обещаний.