Подстава

Самоуверенный гад, чем-то мне Хама напомнил. Только этот породистый. С эдаким налетом аристократической ленцы. Сколько ему? Тридцать, сорок, сорок пять? Такие чем старше, тем опаснее. Женат? Женат, он же седьмой архонт, а значит уже сто процентов имеется наследник и не один. Это ведь для них так важно – обеспечить себя наследниками, а вот после этого венценосная супруга остается забытой в родовом поместье, а высокорожденный аристократ пускается на поиски приключений.

Я – очередное?

Судя по всему – да. Дагрэй и не скрывает этого. Об этом говорит его внимательный взгляд, это читается в чуть заметной усмешке, на это намекают натянувшиеся в определенном месте брюки. И слегка изогнутая бровь – жест, коим он отреагировал на мой пристальный взгляд, говорит о том же. Я игрушка, очередная игрушка… Интересно, сколько их у вас уже было, архонт?

– Мне это нравится, – Эрих предвкушающее усмехнулся, – обнаженная, скованная, но не сдавшаяся. Интригует твой взгляд, Мелани.

– Мегера, – спокойно поправила я.

– Тебе не подходит, – он вновь наполнил бокал и рывком допил все вино до дна.

И это вот был момент, который мне был не до конца ясен.

– Почему ты пьешь? – реально интересно стало.

– Алкоголь позволяет продлить… – странная усмешка, – время полового акта. Точнее – растянуть процесс и степень удовольствия. Не знала об этой маленькой особенности спиртных напитков?

Даже и не задумывалась никогда.

– Ты с ума сводишь, – он поставил стакан на стол, и отодвинул его от себя. – В любой другой ситуации и с иной женщиной, я бы не стал пить – предпочитаю отрываться естественным способом. Но учитывая, что это будет твой первый секс, для меня стало делом чести насладиться всем спектром твоих эмоций, стонов и оргазмов.

И он так это сказал, что я невольно сглотнула.

– Хочу, чтобы тебе понравилось, – продолжил архонт, не сводя с меня пристального взгляда.

– Ммм, – протянула издевательски, – прямо готов на все, чтобы оказать мне услугу.

– Скорее себе, – на издевку Эрих не повелся.– Первый сексуальный опыт очень важен, Мелани. Если сделать все правильно, женщина станет раскованной, чувственной, готовой к любым экспериментам, и не стыдящейся своих желаний. Так что услугу я собираюсь оказать себе, потому что ты бриллиант, моя милая, редкий, качественный, нереальный. И огранка такого подарка судьбы требует весьма ответственного подхода.

И вроде ничего обидного не сказал, но почему я вдруг себя бревном почувствовала?

«Вы все бревно! – заявил нам сержант Страйк на первом занятии. – Вы бревна, а мы будем ковать из вас суперсовременное стальное оружие!».

И вот тогда обидно не было. Хотя нелогично конечно сравнивать дерево и сталь, но обидно не было, напротив – появился азарт и желание доказать, что мы станем не просто оружием, мы станем легендой десанта. И пусть мы все на момент первого занятия были бревном, но это были бревна с потенциалом.

А в чем сейчас потенциал, спрашивается?

– Ты сверху, или снизу? – спросил вообще ни разу не потенциал, подойдя к кровати.

Мрачно посмотрела на чувака определенно с потенцией, но столь же определенно без потенциала.

И самым обидным в этой ситуации было то, что я, слегка так, как бы была не против. Несмотря на ситуацию, несмотря на злость – тело, излишне остро воспринимающее происходящее из-за прикрытой обнаженности, чисто физически реагировало на этого мужчину. Грудь вон опять напряглась, животу жарко. И бесило больше всего то, что архонт это знал. Именно знал, что прикрытая простыней, я буду гораздо более чувствительна, нежели находясь полностью без одежды. Когда ты гол – напряжен, когда одет – более уверен в себе, но когда обнаженное тело от чужих взглядов скрывает лишь тонкая чуть холодящая кожу простынка – ломка стереотипов полная, и бешенный коктейль из чувств ранимости, стыда, уязвимости и сексуального желания… Бесит.

– Сними наручники, – мрачно потребовала я.

Тайремец на просьбу отреагировал прикосновением кончиков пальцев к моим запястьям. Щекотно и бесконечно приятно одновременно. И всего одно это прикосновение вызвало волну тепла по телу. Следом озноб. И хотелось бы верить, что он не заметит, как еще сильнее напряглась грудь, выдавая мои эмоции. Но разве аристократов волнуют чужие чувства, эмоции, жгучий стыд, в конце концов.

Эрих улыбнулся. Самодовольно, с видом элитного самца, отчетливо знающего, как на него реагируют самки. Затем медленно, не отрывая взгляда от моих глаз, склонился к груди, кончиком языка, через простынь, коснулся одного напряженно торчащего соска, после медленно, и все так же глядя мне в глаза, прикусил губами второй.

– Холодно просто, – не сумела смолчать я.

А следовало. Следовало тупо молчать и делать вид, что мне безразлично.

– Я понял, – подтвердил он мою ложь так, что сразу стало ясно – он действительно все понял.

Черт!

– Наручники! – задрожавшим от ярости голосом, потребовала.

– При одном условии, – он прижался лицом к моей шее, шумно вдохнул, поднялся выше и прошептал, лаская губами мочку моего уха, – поклянись, что не причинишь себе вред.

Смех вышел каким-то истерическим, напугавшим даже меня.