Подстава

Но седьмой архонт Тайрема выпрямился, затем сложил руки на груди и с холодной яростью посмотрел на меня. То есть… я оказалась права. Он перекупил меня на внутреннем рынке. Вероятнее всего покупателем в документации был указан Дуло. Дуло, которого найти было нереально, уж я-то это точно знаю, Блондя, Шнур и Бугай так же. Значит последней точкой моего места нахождения для разведуправления останется Деран. И когда об этом станет известно, а об этом узнают, на треклятую населенную червями, причем в основе своей двуногими, обычные оказались еще ничего, отправят других агентов, чьей задачей будет поиск и спасение меня.

И спецагенты попадут в условия, где выжить способны только асы или десант, но асов и десантников в разведке почти нет, это только мне «повезло». Остальные тупо сдохнут на Деране!

– Эрих, нет, – прошептала я, понимая весь ужас ситуации. – Эрих, пожалуйста, нет!

Его красивое лицо оставалось холодной, лишенной эмоций, аристократической маской. Он издевательски предоставил мне шанс все осознать. Осознавать было что – Дуло убит. Если я что-то и знаю о тайремцах, так это тот факт, что они в шикарных отношениях с Танаргом, а последние превосходно умеют заметать следы. Значит, Дуло уже скорее всего скормлен червям, как и все его подчиненные. А этих подчиненных будут искать, чтобы через них выйти на меня.

Их же будут искать, мать его, искать до последнего!

– Эрих, – я почувствовала, как у меня руки задрожали, – будь ты трижды проклят, Эрих, хотя бы дай мне сообщить моим, где я!

И взгляд этого трижды проклятого изменился.

Несколько секунд он молча взирал на меня сверху вниз, с высоты своего роста на низость моего сидячего в полном ужасе положения, а затем произнес:

– И что я буду с этого иметь?

Сволочь!

Мы оба превосходно знали, что он будет с этого иметь, потому что я в данный момент была готова вообще на все. Но ему видимо хотелось, чтобы я это озвучила.

Вслух произнесла!

Что ж, выбора у меня не оставалось, потому что каждая гребанная секунда могла стать той секундой, в которую Блондя, Шнур или Бугай ринутся на Деран, потому что для этих троих вытащить меня является делом чести. Так что если их спасли, как сообщил Дуло, то они подлечатся, захватят допснаряжение, и ринутся спасать. Меня спасать. И убьют их гораздо раньше, чем кто-либо узнает, что меня на Деране уже нет.

А потому я затолкала всю свою гордость к херам викрианским, и, стараясь не смотреть на Тамрана, глухо произнесла:

– С этого ты будешь иметь меня, Эрих. В любой позе по твоему желанию.

Наверное, это были самые тяжелые слова в моей жизни. Я из десанта. Сказать кому-либо, что меня можно поиметь – это такой удар по гордости и самоуважению, от которого оправиться будет… мать его сложно. Мне еще никогда не было так стыдно.

– Принимается, – холодно произнес архонт.

И на мои колени упал сейр. Одноразовый. То есть мне давалось право всего на одно единственное долбанное сообщение.

– Урод, – очень тихо сказала я.

– Сделаю вид, что не разобрал твоего шепота, – издевательски ответил он.

Что ж, у меня было всего одно сообщение, потом один половой акт, а вот после я с тобой побеседую, тварь тайремская! Я так с тобой побеседую… Но это потом!

Схватив сейр, дрожащими пальцами набрала личный код даже не Багора, а Исинхая. Один из личных. Тот, что использовался для его сотрудников, чье погоняло начиналось на букву «С», и я точно знала, что после моего сообщения код сменят. Но сейчас… у меня не было выбора. «Стэм, слушай внимательно. Я покинула Деран. Найди живых».

И кнопка «Отправить».

Сообщение ушло в сеть.

Сейр разрядился тот час и опал на медицинское покрывало изломанными хлопьями отслужившего свое пластика.

– Отдыхай, – ледяным тоном приказал Дагрэй.

Я на него не смотрела, но в полной мере ощутила его взгляд, и невольно сжалась, едва архонт добавил:

– И набирайся сил, они тебе понадобятся…в моей постели!

Не знаю, как мне удалось сохранить лицо, и отреагировать на его жестокость молчанием, но я сумела.

Промолчала и тогда, когда архонт вышел.

И когда за ним закрылась дверь медотсека, я молчала тоже.

И только когда он ушел, я закрыла лицо руками и не сдержала глухого, полного отчаяния стона.

– Мне… жаль, – обнажил всю неловкость своего присутствия офицер Тамран.

Молча кивнула, принимая его жалость, потому что ничего более унизительного, чем то, что проделал со мной Эрих, придумать уже было нельзя. Секс и то был бы менее унизительным, чем мое на него прилюдное вербальное согласие.

И все же, несмотря ни на что, оправдывая себя хоть в чьих-то глазах, потому что в собственных оправдать такое невозможно, я выговорила:

– У меня не было выбора.

Его действительно не было. Если бы речь шла только обо мне, я бы вены себе выгрызла, но не заключила бы подобное соглашение. А так… речь не о моей жизни шла.

И тут Тамран тихо произнес:

– Был. Просто вам не сообщили об этом.

Я замерла. Даже дышать перестала.