Подстава

– Эрих, я вернусь. Я всегда возвращаюсь. И самое поганое заключается в том, что к тому моменту даже тебя не будет, я тебя лично прирежу, так что и мысли о тебе меня не спасут. Ничего не спасет. И, знаешь, я, кажется, впервые ощущаю себя в действительно безвыходной ситуации, и мне так хреново на душе…

И тут я подумала, что когда вернусь на Гаэру Эриха же реально уже не будет… И от этого стало раз в тысячу хреновее вообще. Я была зла на него как крысодлак в брачный период, это когда некоторые особи полпланеты выгрызть могут запросто, но представить себе вселенную без Эриха, оказалось почти ударом.

Я посмотрела на него. В его нереально бездонные глаза, и плевать что у него нос большой, но вообще не плевать, что Эриха больше не будет. Я вдруг отчетливо поняла, что не хочу его убивать. Просто не хочу. Хочу, чтобы он жил. Да, он сволочь. Да, он унизил меня. Да, его убийство теперь было делом чести. Но я смотрю на этого гада, который выбесил еще на Франциске, и понимаю, что не хочу. Не хочу его смерти. Не знаю почему. Пытаюсь понять, очень пытаюсь, и он ведь враг, причем крайне опасный, но я не хочу, чтобы эти глаза угасли…

– Зачем ты так поступил? – спросила, желая узнать, действительно зачем.

И архонт понял, о чем вопрос. Сходу понял. Осознал, блин.

И ответил неожиданно честно:

– Я очень много узнал о тебе, за этот месяц. Узнал достаточно, чтобы понять, что ты живешь по своеобразному кодексу чести. И если ты дала слово, ты его выполнишь, чего бы тебе это не стоило.

То есть я была права – чистый расчет. Вот скотина, а!

«Что б ты сдох!» – с яростью подумала я.

Посмотрела снова и подумала:

«Что б ты сдох, но когда-нибудь… потом».

А затем вдруг подумала о другом – а как вообще он мог узнать обо мне что-то сверх того, что было в личном деле?

Настороженно посмотрела на Эриха, он ответил мрачным взглядом, я тоже помрачнела.

– Позволь задать вопрос, – архонт произнес это с такой ледяной вежливостью, что я невольно поежилась.

И все же кивнула, позволяя.

И он спросил:

– Зачем ты полетела на Деран?

Нахмурившись, мрачно сообщила:

– Так я и ответила.

Он помрачнел. Покачал головой отрицательно, словно каким-то своим мыслям, и произнес:

– Ты ответишь, Мелани. Если не так, то иначе.

Несколько секунд Эрих молчал, с какой-то отстраненностью робота или киборга, то есть чего-то механического и лишенного эмоций, глядя мне в глаза… а затем меня сотрясло его вдруг ставшим жутким голосом:

– Зачем ты полетела на Деран?!

Я не просто содрогнулась – казалось весь воздух задрожал, вся почва под ногами, да и весь корабль. Я не знаю, что это было. Я в жизни не думала, что можно вот так сказать, без динамиков, усилителей, стереоаппаратуры, да и прочей херни, многократно усиливающей вибрации звука. Но Эрих действительно заставил все содрогнуться. И вроде мелочь, но что-то этих мелочей набралось уже слишком много.

– Что это было? – спросила осторожно.

Эрих нахмурился, все так же глядя на меня и ища ответ где-то во мне, словно это не он, а я тут себя как-то нестандартно повела.

То есть – это был он. Иначе тоже огляделся бы, пытаясь понять, что произошло.

Пауза.

Взгляд архонта становится почти пугающим, а затем сад сотрясает повторно заданным вопросом:

– Зачем ты полетела на Деран?!

Интуиция, она же чуйка, она же шестое чувство, она же причина, по которой десантнику разрешается валить с поля боя вопреки приказу командира, взвыла похлеще сирены. Воздух еще вибрировал, а сирена внутри меня надрывалась по-полной. И в целом, учитывая реакцию моей интуиции, я могла бы забить даже на слово чести. Потому что живой десантник с подмоченной репутацией и честью, всегда лучше мертвого с честью кристально чистой – и этому нас тоже учили. Видимо специально для вот таких ситуаций, когда появлялись ценности выше чести – жизнь, к примеру.

Вдох-выдох, зарубка где-то в памяти на необходимость разобраться, и честный ответ:

– Как быстро ты узнал, где я?

Молчание, затем меняется взгляд, расслабляются рельефно проступившие мышцы на плечах, менее напряженной становится поза, и Дагрэй мрачно ответил:

– В тот же день.

А хорошо крыса работает. Оперативно, мать ее! Крыса, я не знаю, кто ты, но подыхать, тварь, будешь долго.

– Так, – продолжила разговор с архонтом,– узнал, значит сразу. Но вот прилететь сразу не смог, хотя недалеко лететь было. Не так ли?

У Эриха дернулась щека, взгляд стал стальным, мышцы обозначились снова.

Я же расслабившись, что было не просто в условиях белугой воющей интуиции, поведала об очевидном:

– Ты смог пробиться на Деран только после того, как Я и МОЯ КОМАНДА уничтожили верхушку деранской группировки и ни днем раньше.

И я не спрашивала – просто знала, что это правда.

Эрих промолчал.

Явно бесился, но молчал. Сказать ведь было определенно нечего.