Подставное лицо. Дополнительный прибывает на второй путь. Транспортный вариант. Четыре билета на ночной скорый. Свидетельство Лабрюйера

 Это была уже третья версия вопроса, который якобы адвокат задал медсестре.

 Стоянка такси у метро «Варшавская» по ночам пользовалась дурной славой. Около полуночи сюда съезжалась одна и та же ватага водителей. Молодые шоферы балагурили, заламывали несусветные цены.

 Денисов посмотрел на часы: без четверти двенадцать.

 Гладилина не было.

 — Далеко поедем? — подошедший таксист заглянул Денисову в лицо. — Может, в Чертаново? Трое уже есть. Ждут в машине.

 Денисов, не отвечая, посмотрел на него. Что-то в его манере насторожило водителя.

 — Извини, начальник, — он сразу исчез.

 Не теряя из виду площадь, Денисов из автомата позвонил дежурному:

 — Как дела?

 — Бои по всему фронту, — констатировал тот. — Чемодан в автоматической камере хранения найти не можем. То ли ячейку неправильно указывают, то ли...

 — Насчет адвоката ничего не известно?

 — Он только что вернулся домой. Сейчас Ниязов передал.

 — Откуда он звонил?

 — Там в соседнем дворе автомат... Ты где?

 — На Варшавке. Если адвокат позвонит, передай, что скоро буду у него.

 Под каменными сводами подмораживало, по одному, по двое тянулись пассажиры метро.

 — В третьем зале оставили сумку с билетами Аэрофлота, — пожаловался дежурный на прощанье. — Через три часа самолет. Если не найдется, не знаю, что делать...

 Около двенадцати ночи на стоянке такси осталось всего несколько машин. Из поздних пассажиров спешно комплектовали экипажи, подбирали маршруты, устраивавшие в первую очередь водителей.

 Денисов поднял воротник, под каменным навесом гулял ветер.

 Он успел основательно замерзнуть, когда на другой стороне площади показался зеленый огонек. Денисов следил за ним. Описав дугу, машина прошла мимо стоянки к вестибюлю метро. Денисов узнал номер.

 — Раньше не мог, — Гладилин поздоровался. — К Троекуровскому кладбищу клиента возил.

 Денисов и не слыхал о таком.

 — Где это? — он открыл дверцу, сел рядом.

 — В Кунцеве. Недалеко от Аминьевского шоссе...

 Название шоссе он тоже слышал впервые.

 — Постоял у ограды, — сказал Гладилин, — и назад! Потом на Курский. За водкой. На половине дороги не бросишь! Правда?

 Денисов не вник: сейчас это его не касалось. До встречи с Шерпом он должен был обязательно повидаться с Гладилиным.

 — Подъедем снова к ремонтирующемуся зданию, — сказал Денисов. — Поговорим на месте.

 Гладилин включил зажигание, продолжил вираж вокруг стоянки.

 Водители в центре площади оглянулись в их сторону. Вид у них был растерянный. Надежды на клиентуру оставалось мало. Морозная ночь брала свое.

 Проехав метров двести, Гладилин свернул между домами, принял вправо, остановился Вокруг в домах еще горел свет. Ремонтирующийся дом казался черным, он словно аккумулировал всю окружающую темноту.

 Оглядевшись, Денисов узнал место, на которое указывал старичок в полушубке, прогуливавшийся но двору и толковавший о порядках на здешней стройке.

 — Тут, — сказал Гладилин.

 Денисов не успел ни о чем спросить: от домов показался постовой милиционер. Подошел к машине:

 — Кого-нибудь ждете?

 Постовой оказался знакомым, Денисову не пришлось представляться.

 — Дело у нас.

 — Кто-то ходил по зданию, — сказал постовой, — сторож боится.

 — Давно ходил?

 — Порядочно. А позвонили только сейчас!

 Денисов заинтересовался:

 — Пойдем взглянем. Фонарь есть?

 — С собой.

 Втроем они вошли в подъезд. Их уже ждал сторож — пожилой, худенький, с гладкой, как у ребенка, кожей.

 — Опять пробой выдернули, — он показал на дверь. — Только повесишь, опять выдерут. Что они там оставили? Чего ищут?

 Денисов осмотрел дверную коробку. Вырванный пробой вместе с замком висел в ушке запорной планки.

 — Участковый инспектор был? — спросил Денисов.

 — Сегодня? Нет еще. А так — видел, — сторож вздохнул. — «Ничего не пропало?» — «Нет!» — «Наверное, пьяницы лазили, — говорит. — Выпить негде...»

 На дверной коробке виднелись следы взлома.

 Рядом валялись битые кирпичи, строительные и бытовые отходы: осколки стекла, ржавые патрубки и даже зеленый пластмассовый игрушечный танк.

 Они поднялись на верхний этаж. Денисов обходил комнату за комнатой, приглядываясь к окружающему. Постовой молча шел за ним и Гладилиным, не представляя, как и здешний участковый инспектор, что взломщики могли искать в неприбранных клетушках, заваленных кирпичом и щепками.

 В одном из помещений Денисову почудился запах ароматизированного табака. Он оглянулся на постового:

 — Каким табаком пахнет?

 Гладилин тоже принюхался:

 — Похоже, «Золотое руно».

 — Точно, — подтвердил постовой.

 Денисов огляделся. Перегородки изолированных когда-то комнат отсутствовали. Он увидел стены, окрашенные в разные цвета, соответствовавшие вкусам прежних хозяев комнат; общей была лишь высота покраски.

 Инспектор отступил в глубь помещения, но ничего интересного не обнаружил. Кирпича и щепок здесь было не меньше, чем везде. В углу в куче мусора, рядом с немытой бутылкой из-под кефира чернел разбитый пыльный кинескоп. Денисов подошел к окну.