Подставное пророчество Оутэрнуму

– Ты тогда был очень невинным созданием. Еще в свои два года упал с утеса, но был спасен ветром, который следил за тобой. Он собирался вернуть тебя, но я вежливо попросила оставить ненамного со мной. Ведь здесь было так скучно, а дите раскрасило бы эту серость – думала тогда я. Совсем скоро Гуру Помощи примчался за тобой, сказав, что ты священный, что не стоит играть с тобой. Но я знаю, какую ауру отдают священные существа. У тебя ее не было. После, ты волшебным образом приходил сюда снова. Не часто, но все же… И каждый раз ты делился всеми своими впечатлениями, даже без связных слов. Было очень тепло на душе. Когда произошла наша встреча в последний раз, тогда, когда тебе было четыре года, ты молил о помощи с крокодильими слезами. Рыдал, через всхлипывания говорил о спасении своей души, просил забрать раны, которые терзали. Я была в смятении. Всегда жизнерадостный маленький ребенок в этот раз пришел ко мне с большой агонией в сердце. Конечно, я взяла на себя ответственность и поглотила твою жизненную энергию с теми самыми воспоминаниями, съедающую изнутри. Взамен попросила дать обещание – когда придет время, и ты будешь тверд, как нерушимый титаниум, заберешь назад свою ношу.

– Вот как… Так значит ты – пожиратель снов?

– Ты не знал?

– Как я мог? Мне говорили, что Баку имеют четыре лапы, а нос хоботом…

Женщина от души посмеялась, затем спросила.

– Готов ли ты снова взвалить на свои плечи эти воспоминания?

– Готов. – уверенно произнес мальчик.

– Хорошо.

Она с теплой нежностью прислонилась лбом к голове Одди. Воздух вокруг них будто застыл. Оутэрнум невольно видел перед собой прошлые события, о которых даже не подозревал до этой минуты. Ранние детские воспоминания проносились друг за другом без остановки.

Вначале Баку вернула воспоминание, где плачущий четырехлетний Одди просил помощи у нее. Затем то, что мальчик вспомнил в тот день: после обеда в храмы пришли гости из деревни с младенцем на руках. Он держал стеклянную бутылочку с молоком. Младенец с бутылочкой напомнили Одди его личные первые месяцы жизни. Вечером после индивидуальных практик он привычно прогонял полученный в тот день опыт, в прошлый день, позапрошлый. Даже пропустил молитву потому что, вспоминая самые первые события своей жизни, не мог ощущать прежнее спокойствие.

Неожиданно для маленького послушника первые слова, услышанные в утробе матери оказались спором родителей. Но они так спокойно общались друг с другом, что не могли так просто оставить след в памяти. Прогоняя в памяти снова и снова сие события мальчику стал понятен весь смысл каждой фразы.

– Как советникам, нам нужно одобрять желания короля, хоть они и омерзительны. – говорила мать Одди.

Отец говорил также спокойным тембром.

– Но решать, кому умирать, а кому нет – не ему, а нашим ушедшим предкам и Гармонии. И если мы разрешим сжигать людей за то, что они поделились с соседями куском хлеба, а не отдали ему в казну, то как мы будем смотреть в глаза нашему сыну, когда он родится?

– Мы не должны забывать, что король вершит правосудие.

– Да чушь это. Колхи давно перестал понимать народ. Он не знает, что происходит с ним. И вершит суд там, где ему кажется, а не где он нужен на самом деле. Нам проще вести хозяйство деревень без его вмешательства.

– Я с тобой не согласна. Нам следует больше волноваться о себе, чем о соседях.

– Вита… В любом случае, я буду поступать, по совести.

– Удачной командировки.

Нынешний Одди и четырехлетний из прошлого вспомнили и множество вечеров с колыбельной, звуки водопадов. И сразу стеклянную бутылочку перед собой, лицо матери, светловолосого дядю. Прогулки к водопаду, возвращение своего отца, пелена на глаза, шум ворвавшихся в дом чужаков, разбитой посуды, как что-то громоздкое падало на пол, как становилось очень жарко, как вспыхивал дом. Стуки копыт ни одной лошади, промчавшихся рядом с домом. Как в тот же момент снял пелену светловолосый дядя, как он прижимал Одди к себе.

– Что ты делаешь? – пронзительно грубый голос доносился со входа в дом.

– Хочу забрать малыша, ведь он ни при чем. – отвечал дядя, голос которого нынешнему Одди был уже знаком и все также противен.

– Отродье предателей должно также сгореть. И ты, свидетель, которого не звали.

– Не согласен. Если выращивая, держать его в тайне от своего происхождения, он будет очень полезен. Навыки рода Оутэрнум очень пригодные. Достопочтенный Колхи, сами знаете, на что они способны. Просто его родители были не на Вашей стороне.

– И что ты предлагаешь?

– Пока отправить его на попечение монахов, потом под видом усыновления, заберете к себе, и сможете держать инструмент благодетели под боком. Вертеть им, как угодно. Тогда люди будут Вас слушать покорнее. Ведь для управления и деревни, и страной, нужен не только кнут, но и пряник. Пряником будет служить этот малец.

– Откуда ты, незнакомец.