Подставное пророчество Оутэрнуму

– Так и есть. Но не сейчас. Разговор с Колхи тебя очень ослаб. Ты истратил решающую каплю терпения. Невольно в памяти откладываются только те вещи, которые зацепили. Но есть те, что ты слышишь из раза в раз, из раза в раз, натыкаешься на них сам, и в итоге, наступит день, когда ты будешь подчинен этой частотой произношения, и будешь верить сам в эти вещи, как будто так всегда и было. Такими «чарами» мне уже много раз пытались внушить свои видения. Но сейчас я их слушать не желаю. Чужие желанные методы отличаются от нужных мне. Помнишь, как тяжело было избавиться от чужого мнения, что я особенный?

– Уговорил. Посидим еще. А то владелец этой ручки в невыгодном положении будет, если попадется тебе на глаза.

– А вы не хотите еще раз подумать? – это была уже третья личность бедного Одди.

– Давай посмотрим… – ответила одна личность за двоих, – Лучше стоит вести себя по-другому.

«Я понимаю, что я человек, и мне следовало найти место среди них. Но какого демона я связался именно с этой ячейкой общества? Почему все еще хуже, чем в моем раннем детстве? Это так невыносимо! Лучше бы я остался в лесу!» – подумав об этом, Одди за долгое время проронил слезы отчаяния. Он смотрел на падающие соленые капли, проговаривая шепотом вновь и вновь.

– Ты не слаб душой. Не застревай в прошлом. Не слаб. Не застревай….

После того, как Одди успокоился, он внешне перестал быть прежним. Он замкнулся в себе. Вернулся как ни в чем не бывало в класс, посередине занятия. Получил минус балл. Но ему на все это было плевать в то время, как остальные перешептывались о небывалом событии.

Весь день Оутэрнум относился холодно ко всем. Практически не говорил, если того не требовала ситуация. Игнорировал друзей. Порой и преподавателей. Были моменты, когда он яростно бросал свой взгляд на того, кто в очередной раз отравлял его существование. Так длилось до следующего первого дня недели.

Когда озвучили бой между Одди и парнем пятнадцати лет, после того, как преподаватель приказал приготовиться, Оутэрнум нехотя встал с лавки зрителей и упал далеко от своего места, тем самым распластавшись на виду у всех. Произошло это за счет того, что его толкнул вперед другой подросток, а сам мальчик не был бдительным. В зале поднялся смех. Одди безэмоционально поднялся и дошел до мата, ступив на него, и вяло встал в стойку.

– Эй! Почему твое раздражающее лицо никак не изменилось? – тот самый парень взбесился от того, что не увидел реакции у мальчика. Раньше можно было заметить хотя бы ухмылку.

– А на это была причина? – неохотно вступил Одди в разговор.

– Да! Вся толпа ржет над твоей неуклюжестью! Значит, ты и физически не идеален! Это второй шаг к тому, чтобы стать неудачником, неудачник!

– Ну смеются они. Ну получилась «комичная» ситуация. Что дальше? Я что? – должен был смутиться или разозлиться? Они потешаются – молодцы. А мне – плевать. Каждому – свое.

– Стрэи Майэр – минус бал, – сухо произнес преподаватель.

После этого случая от Одди ни на секунду не отлипали Рови и Кагон. Пара хороших знакомых мальчика также настойчиво старались добиться его внимания. Двое друзей Оутэрнума ходили по пятам за ним целую неделю. Потом сдались на пару дней. После, пробовали еще. Рови был очень настырным. И когда его терпение закончилось, он закричал на всю столовую, не выдержав противного поведения Одди.

– Я не знаю, что произошло с тобой на каникулах! Или может, ты слетел с катушек из-за всех этих завистливых ничтожеств! Но ты зря зациклился на них! Почему мы с Кагоном должны хапать то, что предназначено им?! Разделять людей на плохих и хороших тебя не учили?!

– С катушек? –шепотом переспросил Одди, находясь во все еще отрешенном состоянии, и с сухим удивлением прокомментировал, – А я и не заметил.

Рови немного подождал. Может мальчик все-таки соизволит ответить?

– Ну и дуйся дальше на весь белый свет, придурок! – старший забрал свою тарелку и ушел.

Кагон грустно смотрел на уставившегося на стол Одди.

– Знаешь, Одди. Однажды моя, ныне покойная, мама сказала: «Есть чужая правда, а есть своя. Однако первой появилась на свет истинная правда». И Рови сказал истинную правду. Я пойду. Но, нам ведь в любом случае нужно будет контактировать. Поэтому не прощаюсь.

Одди оставили одного. Он крутил слова друзей как шарманку на повторе.

Он так и шел от столовой до комнаты, прогоняя фразы Рови и Кагона, скользя взглядом по полу, то перед собой, то чуть дальше. Почти открыв дверь в комнату, он краем уха зацепил настораживающий слева шум, доносящийся из душевой комнаты в конце коридора. Догадаться было не сложно, что означали эти характерные звуки. Ворвавшись в душевую, сломав дверь с креплений, он увидел охраняющего и держащего вход парня, за что и получил первым по носу. Оттолкнув его, Одди увидел, как двое крепко держали «помятого» Рови, а другие двое с разбитыми кулаками уставились на незваного Оутэрнума.

– Ну я так и знал, что ты получишь за свои провокации. Следить за языком надо было. – спокойно произнес Одди.

Сплевывая кровь, Рови еле разборчиво промямлил.

– Ты бесишь.