Подстилка первородных (СИ)

— Он сказал, его зовут Майкл, — Клаус снова смотрит на нее выдержанным взглядом, с некой долей огорчения от правдивости своих предположений и ее слов, а девушка лишь молчит, не понимая, как должна реагировать на озвучивание событий, что она ему уже рассказала.

— Тогда нельзя заставлять его ждать, — он вновь возвращается в свой привычный образ уверенности в себе и игривости к обстоятельствам, — Выведи всех, я немного пообщаюсь с папой. Кроме нее. Она пойдет со мной, — поддельно-ласково заканчивает он, впиваясь в руку блондинки стальной хваткой и ведя ее вслед за собой, пока девушка-кукла уходит выполнить приказ своего хозяина. Через несколько секунд они оказываются у входной двери – в доме уже никого и Майклсон наконец-то отпускает несчастную руку Форбс.

— Зачем я тебе здесь? — Ядовито выплевывает вопрос Ханна, потирая больно зудящую руку и внимательно следя за действиями Клауса, который с весело-нервным выражением лица тянется к ручке двери.

— Ох, дорогуша, я уверен, ты хочешь взглянуть на семейную драму, а я пока что не хочу выпускать тебя из виду, — отвечает он, тут же открывая входную дверь, за которой стоит непоколебимый Майкл.

— Здравствуй, Никлаус, — говорит он, взглянув за спину своего сына, он находит взглядом Ханну и в глазах его теперь читается явный вопрос, ведь только сегодня он видел ее со своей дочерью в доме Сальваторе – она была тихой пешкой и такого хода от нее он ожидать не мог.

— Здравствуй, Майкл, — отчаянно игнорирует его красноречивый взгляд Клаус, — Зайдешь? Я и забыл, ты же не можешь.

— Ты можешь выйти, если хочешь.

— Лучше я посмотрю, как мои гибриды порвут тебя на кусочки, — позади Майкла образовывается небольшая армия гибридов, Ханна удивленно смотрит на нее, понимая, что времени Клаус зря не терял.

— Они не могут меня убить.

— Верно. Но мы все-равно отлично повеселимся. Мне достаточно просто щелкнуть пальцами, — Майклсон лениво поднимает вверх руку, показывая серьезность своих намерений, но Майкла это лишь забавляет, — И они налетят.

— Страшный серый волк. Ты не изменился – все прячешься за своими игрушками, как трус. Ты забыл об одном. Может они и подчиняются тебе, но они наполовину вампиры и я могу внушить им, — возле Майкла появляется та самая девушка, что несколько минут назад оповестила Клауса о его прибытии, за собой она подтолкнула и Елену тоже. Лицо гибрида, до сих пор спрятанное под ледяной маской безразличия, озаряется еле уловимой человеческой эмоцией переживания, чего и добивался Майкл, — Выходи и сразись со мной, Никлаус. Или она умрет.

— Давай. Убей ее.

— Нет, Клаус, он сделает это! — удивленно возражает ему Гилберт, пытаясь достучаться до него, но первородный даже не смотрит в ее сторону. Ханна осторожно осматривает ее, пытаясь не привлекать внимание своим внимательным взглядом, но та всё-равно замечает это и окидывает ее безразличным взглядом.

— Если она умрёт – эта партия будет твоей последней гадостью.

— Они мне не нужны. Мне нужно избавиться от тебя.

— Для чего, Никлаус? Чтобы ты мог вечно жить в полном одиночестве? Ты ведь больше никому не нужен, мальчишка. Кто у тебя есть, кроме тех, кого ты заставил подчиняться? Никого, — сам отвечает на свой вопрос Майкл, — Никого, — змеиным шепотом повторяет он.

— Ты блефуешь, отец. Убей её.

— Выходи и сразись со мной, жалкий трус. Тогда мне не придется.

— Всю жизнь ты недооценивал меня. Если убьешь ее – потеряешь единственный козырь. Так что давай. Убей её. Давай, старик, убей, — все не унимается гибрид, — Убей её! — Кричит первородный так громко, что Ханна сзади него вздрагивает, глядя на Майкла, только легко рассмеявшегося в ответ на это.

— Твоя импульсивность, Никлаус… — Находясь сзади буквально в нескольких дюймов от Клауса, Форбс отмечает, как напряжена его спина и как часто она вздымается от тяжелого дыхания, — Она была и всегда будет тем, что отделяет тебя, от величия… — Майкл вонзает нож в спину Елены, спустя несколько секунд вынимая окровавленное оружие и роняя его на пол точно также, как безвольное тело Гилберт. Холодная маска наконец-то падает с лица Клауса и он в ужасе приоткрывает рот, смотря на мертвое тело двойника, что должен был стать ключом к концу его многовековых страданий. От созерцания лужи крови и резкого запаха железа Ханна делает несколько неосознанных шагов назад. Она неуютно ведет головой, отворачиваясь в сторону к большому зеркалу, что весит над камином. Форбс вдруг замечает в нем темный силуэт и прежде, чем она успевает что-либо понять, ей удается отвлечь внимание Майклсона.