Подстилка первородных (СИ)

— Это не мои друзья, а друзья Кэролайн, и они сами подвергли себя опасности, когда решили попробовать убить Клауса, — шериф Форбс горестно усмехается.

— Нет, увы, но сейчас я имею в виду именно твоих друзей. Ведь Джереми все ещё считается?

— О чем ты говоришь?

— Клаус внушил ему снять фамильное кольцо и прыгнуть под машину одного из его гибридов, который собирался его сбить, а Тайлер помог ему избавиться от его браслета с вербеной. Рик успел оттолкнуть Джереми, но что-то произошло с его кольцом и он попал в больницу, на этот раз оно не сработало до конца… В общем, сейчас всё нормально, но… Я просто пытаюсь сказать, что где появляются Майклсоны – тут же появляется смерть, так что, прошу тебя, держись от них подальше, — телефон Лиз звонит и, быстро ответив, она выходит на улицу, по пути накидывая на себя куртку полицейской формы. Ханна на какое-то время остаётся сидеть на месте. Немного подумав, она решает, что просто не может не пойти прямо сейчас к Гилбертам. Даже если её выгонит Мистер Зальцман с арбалетом в руках.

Дойдя до дома Гилбертов, что находится не так далеко от её собственного, Ханна решает не медлить. Она стучит в дверь, мысленно надеясь, что её ей откроет сам Джереми, но на пороге появляется Мистер Зальцман, он напрягается, как только видит её, а его лицо сразу же мрачнеет на несколько оттенков, — Ты что-то явно перепутала – дом Клауса на другой улице.

— Смешно, Мистер Зальцман, но я пришла к Джереми – я бы могла позвонить ему, но он почему-то снова решил, что может ничего мне не рассказывать, и поэтому я здесь, — Рик нервно оглядывается назад, а после, закрыв дверь, жестом приглашает Форбс сесть на лавочку на веранде. Ханна многозначительно смотрит на него, но, увидев игнорирование её взгляда с его стороны, всё-таки садится рядом.

— Он бы не смог ничего ответить тебе по этому поводу, — учитель серьезно смотрит на Ханну, — Потому что он ничего не помнит. Елена решила, что ему лучше уехать, пока все не уляжется и я ее поддерживаю. Деймон внушил ему это, — Форбс издает нервный смешок.

— Ого, — на выдохе произносит девушка, — Ясно, — она встаёт, складывая руки на груди, мужчина встаёт за ней.

— Да, знаю, тебе это не нравится.

— Он должен сам решить, что ему делать дальше.

— По закону он этого делать ещё не может.

— По закону ты можешь продлить ему комендантский час, а не промывать мозги.

— Да, наверное, ты права, — удивительно быстро соглашается Аларик, — Но он убил одного из гибридов Клауса и отрубил ему голову кухонным ножом, понимаешь? Он ребенок и он не должен так жить. Я не смогу остановить тебя, если ты захочешь рассказать ему, но подумай несколько раз, нужно ли тебе это? — Ханна нервно отводит взгляд от учителя.

— Вау, значит, не сможешь остановить меня? Я вообще думала, что меня сегодня встретит арбалет, а не Мистер Новоиспеченный Отец Гилбертов, — Зальцман устало выдыхает, томно прикрывая глаза и снисходительно качая головой, из-за этого не замечая внимательного взгляда Форбс. Неловкого и с долей некой надежды в глазах.

— Я бы никогда так не поступил, — отвечает учитель, — Я никогда не поступлю так, — также немногословно добавляет он. Ханна медленно кивает головой, смотря куда-то в пол, почему-то не желая сейчас поднимать взгляд. Внутри Рика в этот момент что-то сжимается, — Господи. Иди сюда, — мужчина аккуратно, но настойчиво притягивает к себе девушку, заключая её в свои крепкие объятия. Блондинка не противится этому, удивительно спокойно стоя в руках мужчины, что для неё совершенно не свойственно. Ей, честно, после всех (ещё, наверняка, не законченных) сегодняшних обвинений сейчас становится намного лучше – её отец в свой недавний приезд даже не удосужился поговорить с ней и поэтому ей было необходимо это, — Джереми у себя, он собирает вещи, вечером уезжает в Денвер. Ты можешь подняться к нему, — шмыгнув носом, Ханна отстраняется от Рика и, кивнув, обходит его и заходит в дом. Быстро посмотревшись в зеркало над комодом в коридоре, она аккуратно, чтобы не задеть макияж, проводит большими пальцами по тоненькой линии под глазами, дабы не выдать другу свое истинное состояние сейчас.

Ханне было трудно общаться с таким Джереми. С Джереми, который спокойно собирал вещи в предстоящую поездку, мечтая о новой жизни в Денвере. Но почему-то Форбс продолжала молчать. Она чувствовала себя лицемеркой, когда грешила на сестру за желание внушить ей забыть всё, и при этом ничего не рассказывала Джереми, с котором его сестра уже сделала это. Она всегда мыслила рационально и понимала, что все дело в чёртовом Рике, что говорил так красиво и закрепил эффект этим проникновенным отцовским взглядом и крепкими объятьями. А ещё она понимала, что все эти обвинения не скоро перестанут литься на нее огромным ручьем и, возможно, будет легче, если единственная её «слепая зона», про которую ей будут бесконечно напоминать – на некоторое время покинет поле действия. У неё были свои цели и она этого не скрывала. Поэтому просто решила отпустить ситуацию и нормально попрощаться с другом.