Призванье в том её и суть.
«Только видеть тебя …»
Только видеть тебя,
держать твою руку в своей,
И пусть носит метро,
пусть автобусы скачут,
И маячит прощальное золото
дальних церквей,
Дни и ночи маячит.
Только видеть тебя,
держать твою руку в руке,
И иссохшимся ртом
хватать воздух внезапный и шалый,
Это было и светит ещё на листке, —
Только видеть тебя —
о, Господи Боже, как мало…
«Я по следам любви …»
Я по следам любви
Ищу тебя упорно,
Ведут следы твои
Меня дорогой торной.
Меж ямин и канав
Измаян я ходьбою,
Кто прав, а кто не прав,
Судить не нам с тобою.
Не плачу и не мщу,
Не путаюсь в причинах,
В кафе тебя ищу,
Среди рядов Гостиных.
Не занят столик наш,
В толпе твой путь неведом,
Да и пустая блажь
Бежать вслепую следом.
Быть может, ты уже,
Верна своей природе,
На новом рубеже,
На новом переходе.
Чужую колею
Пронзаешь каблучками.
Забыла про мою,
Про всё, что было с нами.
Разлуки тёмной дрожь,
И в ней — по-рыбьи бьёшься…
Ты хоть во сне придёшь?
На старый след вернёшься?
«Моих любовных неудач …»
Моих любовных неудач
Смотри, строка, не обозначь,
Ты, интонация, не выдай,
Ты, рифма, не рифмуй с обидой —
Да сгинет скорбь моя во мне,
Как будто это всё во сне.
Поэзия — лихой помощник —
Ей только покажи подстрочник
Пустынной улицы ночной,
Где расставались мы с тобой,
Шум электрички подземельной —
И сумрачность тоски смертельной,
Когда в тоннеле скрылся стук
И я один остался вдруг.
«Без тебя легко, чаял, заживу …»
Без тебя легко, чаял, заживу,
И сорвал я в поле разрыв-траву,
Да вот с той поры, как ты прочь ушла,
Ею вся земля, словно, проросла,
И теперь во сне я и наяву
Ищу во поле только трын-траву.
«Забыть мучительство и страхи …»
Забыть мучительство и страхи
Последних дней, найти слова,
И голову поднять, как с плахи
Спасённый поднял бы едва,
Ещё полуживой, прощальный,
Как бы ушедший в смерть свою,
Поверивший лишь в отсвет дальний
Небес у леса на краю.
«Расстаться-разнести вконец …»
Расстаться-разнести вконец
Сплав изболевшихся сердец,
От неустройств, от неудач,
Обид, ревнивости — хоть плач.
Расстаться — это значит врозь
Всё то, что пережить пришлось.
Нет, не могу, хоть кровь из жил,
Я не был без тебя, не жил,
Не знал, не ведал, не умел, —
Единство душ, единство тел, —
От этого нельзя, невмочь
Уйти, сбежать ни в день, ни в ночь.
…Любимая, прости. Я вдруг
Представил — ты ушла из рук…
«Душа устала. Сникли строки …»
Душа устала. Сникли строки,
Тоска не сгинет ни на час,
И снова женские упрёки
Казнят — уже в который раз.
От их жестокости упрямой
Не уберечься всё равно,
Когда судьбой и кровью самой
Неотделимы мы давно.
И вновь глаза заглянут в очи,
И шёпот скажет обо всём,
И заблестят глухие ночи
Златым Зевесовым дождём.
Сон
Посвящается Лене
Море злое, белый прибой,
Ярый грохот, дальний раскат,
На песке мы одни с тобой,
Я во сне и тому-то рад.
Пена жадная с лёту бьёт,
Как пустынно, дико вокруг!
Хоть бы чайки плач и полёт,
Иль бездомного пса испуг…
Никого. Мы одни с тобой.
Мы прижались плечом к плечу.
Море злое, белый прибой…
Я иной судьбы не хочу.
Переговорный пункт
То Петропавловск на Камчатке,
То Брянск, то Киев, то Москва —
О, как пронзительны и кратки
Все торопливые слова!
Но в той кабине полутёмной,
К мембране жадно прислонясь,
Страны невиданно огромной
Невидимую чуешь связь.
Сквозь выкрики телефонистки,
Сквозь семафоры, шпалы, дым —
Родимый дальний голос близкий
Здесь, въявь, наедине с твоим!
«Сон мне снился нынче ночью …»
Сон мне снился нынче ночью,
Сын мой мне предстал воочью,
Мальчик лет пяти-шести,
Боже святый! Во плоти.
Долго мы блуждали где-то
В тесной смеси тьмы и света,
Я кормил его и звал —
Вдруг мгновенье, тьма, провал.
Где мой отпрыск нерождённый,
Из отцовских жил сплетённый?
Отчего не явь, а сон
Нить моя во тьме времён?
Никогда ему не сбыться,
Может, вновь во сне приснится.
Вечно скрыт он вечной тьмой,
Как отец покойный мой.
«Под дождём мотался и мыкался …»
Под дождём мотался и мыкался,
В лужи сам, как дождь, смаху тыкался,
О деревья лицом задевал,
Связи с твердью земной порывал,
Птицы криком кричали издали,
В пояс кланялась ветру трава.
Дождь пропал вдруг — только и видели,
Замирали о нём слова…
«В этом веке я так же случаен …»
В этом веке я так же случаен,
Как в египетских «тёмных веках»,
Бедный житель стандартных окраин —
Вся судьба на тетрадных листках.
А кругом — злая схватка империй,
Подавленье души и ума,
И народ, потерявший критерий,
Позабывший, где свет и где тьма.
Ну, да что ж?
Тёмный ельник разлапист,
Сыпет осень свою желтизну,
Как тропинка, уводит анапест
В даль, таинственность и глубину.
«Ночью было так ознобно …»
Ночью было так ознобно,
Что Господь не приведи,
И стучало сердце дробно
В полыхающей груди.
И в тяжёлое мгновенье,