Подсвечник Чпока

— Конечно, случилось, — ответил один из них. — Мы расследуем убийство. Три дня назад зарезали гробовщика.

Чпок дошел до конца улица и завернул направо. Лучше не привлекать к себе внимания и не задавать Серым лишних вопросов. В крайнем доме Чпок попросился на ночлег. Гостеприимные хозяева угостили его пельменями. Тоже старики. Сын или дочь подались, наверное, в город на заработки. Вот они и остались одни. Чпок поблагодарил за еду. Начал осторожно расспрашивать их о Старом Цае. Ему повезло. Старики оказались словоохотливы.

— Да этот Цай, — сказал мужчина, — чем только не занимался, чтобы заработать.

— Он и трупами торговал, — подхватила женщина, — там купит, здесь продаст. Все похвалялся, что всегда невесту может достать. Даже когда новые трупы поизведутся.

— Да, он тут одному человеку столетний скелет купил, — усмехнулся мужчина.

— А вам он никого не покупал? — спросил Чпок.

Мужчина перестал смеяться.

— Почему не покупал? Вот мой брат одиноким умер. Так ему невесту купили. Тут не было подходящей. В городе Цыкан нашли. Там у Цая помощник был.

— А как звали помощника, не помните? — поинтересовался Чпок.

— Почему не помню? Мы же к нему все вместе за трупом ездили. Ху Фэй. Он еще жертвенной утварью торгует.

Ночью Чпоку не спалось. Он вышел на улицу и увидел, как хоронят Старого Цая. Старый гробовщик всю жизнь готовил другим гробы. Интересно, успел ли он сам изготовить себе свой? Гроб с телом гробовщика стоял на дороге перед его домом. Хороший гроб, толщиной четыре цуня. Вокруг молились родственники. Горел костер. Шаман бил в бубен и бормотал заклинания. Потом ему поднесли петуха. Шаман взял его за горло. Петух трепыхался и кудахтал. Шаману подали нож. Он резко полоснул по гребешку петуха. Наклонился к земле. На земле стояли три сосуда. Шаман сцедил в каждый по капле птичьей крови. Отдал петуха родичам Цая. И начал гадать. Когда гадание окончилось, на улицу вынесли бумажный домик. Это был дом духа умершего Цая. Чпок подошел поближе, чтобы лучше рассмотреть его. Дом охраняли бумажные фигурки сторожей. Внутри были бумажные слуги и служанки, а также бумажные кровати, столы, стулья, шкаф, стиральная машина, телевизор, компьютер и даже маленький мобильный телефон. Шаман поджег дом и снова забил в бубен. Родичи выстроились в круг и забегали по спирали, быстрее и быстрее, все больше удаляясь от домика.

Люди очень любят играть. Весь день они режутся в карты, маджонг, протирают штаны в казино, сражаются с игровыми автоматами, вязнут в компьютерных играх в Интернет-кафе или, забыв обо всем и уткнувшись в экран своего мобильника, скачут пальцами по кнопкам, надеясь закинуть в корзину очередной шарик, сбить вылетающий из-за угла ромбик или расстрелять летящий в глаза треугольник. Но по ночам их города превращаются в сплошные кострища. Люди жгут бумажные дома, машины, яхты и деньги, посылая их умершим родственникам, чтобы те больше не приходили к ним во сне, не мучили и не попрошайничали. Мир духов так близок к миру вещей, и граница между ними так тонка, что, казалось бы, можно протянуть руку сквозь эту тонкую мыльную пленку и его пощупать.

Чпок пришел в Цыкан следующей ночью и ждал, пока погаснут костры. Он ждал, пока придет Ху и откроет свою лавку. Вот, наконец, подъезжает на велосипеде какой-то человек. Поднимает алюминиевые ставни на дверях. Наверное, это Ху Фэй. Слава богу, он еще жив.

— Старый Цай убит, — сказал Чпок с порога.

Он не успел договорить. Ху Фэй сразу пустился наутек. Чпок нагнал его во дворе магазина. Схватил за грудки и прижал к стене.

— Слушай, я не из полиции. И не убийца. Я просто хочу помочь тебе. Может быть, я сумею как-то остановить убийцу, — отдышавшись, объяснял он Ху Фэю.

Конечно, он не знал, как сможет прервать цепь убийств. Да и не было ему до убийств никакого дела. Он просто хотел найти ту девушку. Посмотреть еще раз в ее большие глаза. Все про нее разузнать. Но ему нужно было что-то сказать. И он продолжал:

— Я должен знать, почему погиб Старый Цай. И еще один из ваших покупателей, Старый Ли. Говори, что вы натворили.

Ху Фэй молчал, тяжело дыша. Капельки пота блестели на его толстом лице, как маленькие медузы на берегу моря. Видно было, что он хочет говорить, но боится. — Я никому не скажу, — продолжал Чпок, — не молчи, расскажи мне. Мы вместе подумаем, как быть.

Они прошли в дом. Ху Фэй заварил чай.