Подумаешь, какие-то шарики…

Выверяя каждое движение, старуха полезла на верхнюю полочку, где у нее стояли банки и горшочки со всякими снадобьями и колдовскими припасами. Хорошо хоть, что вовремя ящериц насушила, еще с прошлого августа, когда их прорва бегает и на солнце греется. Змей тоже было достаточно, а вот лягушки уже заканчивались, на пару раз только осталось. Ладно, это неважно. Уже совсем весна наступила, скоро можно будет свежих наловить, только бы спину отпустило. А вообще надо будет на следующий год побольше их заготовить. И еще мухоморов. Их-то совсем не осталось.

Хорошо все-таки, что она, Драдзикодора, такая запасливая. Не то, что Бристозиза! А, вот, она вспомнила, из-за чего ее товарка вовремя не совершила необходимое заклятие. У нее же, видите ли, вся тритонья икра вышла! А дело было поздней осенью, когда эти твари уже спать на зиму закладываются. Вот она и не смогла насобирать. А скумекать, что в эту пору икры у самок тритона просто не может быть, ума не хватило. Как и на то, чтобы одолжить у кого-нибудь из своих. Конечно, поворчали бы немного, не без этого, но все-таки поделились бы в конце концов. Тем более, что это было бы не так накладно и хлопотно, как потом сломя голову мчаться в ее владения и предотвращать катастрофу. Но что делать, Бристозиза никогда не отличалась ни предусмотрительностью, ни сообразительностью. Интересно, и как это она собиралась прожить всю зиму без этого ингредиента?

Нет, она, Драдзикодора, не такая! Она всегда предпочитает лучше выбросить старые припасы, заготовив взамен новые, чем вдруг остаться среди зимы без гадючьего жира или крысиных зубов. Нет уж, не на ту напали!

Только вот куда же это она подевала целый горшок засоленных медведок и торбочку сушеных мохнатых гусениц? Нет, не вспомнить. Проклятый склероз!

Эх, жаль нельзя точно так же по полочкам, по баночкам, скляночкам и горшочкам разложить и рассортировать сами заклинания! Вот было бы здорово! Она могла бы тогда летом, в теплый погожий денек или ясную лунную ночку, когда не болит спина от зимнего холода или сырости межсезонья, когда не ломит суставы и везде полным-полно свежих жаб и пауков, когда цветет белена и под каждым кустом торчат мухоморы, наделать целую кучу заклинаний впрок! А если бы их можно было бы еще и замешать на мощи самой темной ночной июльской грозы! Да, знатная могла бы получиться штука.

И Драдзикодора представила себе, как она безмятежно собирает себе всякую всячину, лесную и болотную живность и растительность. Потом, полная сил, в прекрасном для ее возраста самочувствии, в самое удобное время не спеша тщательно вершит заклинание, производя все необходимые действия, но не распыляет его, а вместе в ветром разносящим слепляет в тугой комок. Это не так уже сложно, она знала. А поздней осенью или зимой, когда хороший хозяин и собаку не выгонит на улицу, преспокойно достает с полочки нужное заклинание, когда в нем возникает необходимость, и приводит его в действие. А уж на это у нее, старухи, хватит сил даже в случае самого жестокого прострела или сердечного приступа. Просто здорово, слов нет!

Только вот в одном проблема. Как его, этот магический комок, сохранить до нужного времени в работоспособном состоянии? Глина не годится, она это уже пробовала. Слишком мягкий и пористый материал, даже через ее обожженную поверхность что-то магическое просачивается. Вот то-то и оно!

Стоп, что там эта серая пернатая тварь болтала о людях и о каких-то каплях, в которые они наливают воду? Улетела уже. Драдзикодора мельком взглянула на неторопливо булькающее в котле варево. Ему еще долго готовиться, время есть. Бабка поковыляла на крыльцо. Открыла дверь, и на нее пахнуло свежим воздухом проснувшегося леса, запахом набухших почек и преющей земли. После затхлого воздуха избушки даже голова закружилась. Она сунула в щербатый рот два грязных пальца и по-молодецки свистнула. Ожидая птицу, старуха вдыхала сладкий весенний воздух, наполнявший легкие удивительной силой, вдыхавший саму жизнь даже в ее старое, угасающее тело.

Зашуршали рядышком серые крылья. Ворона явилась на зов и без приглашения тут же начала снова самозабвенно каркать. Но на этот раз Драдзикодора слушала очень внимательно, стараясь из всей этой галиматьи вычленить необходимую информацию. Это было не так-то и просто.

— Шарик…Шарик, шарик! Капля — шарик, капля — шарик, взяли … — бестолково верещала птица.

— Какой такой шарик? — спросила Драдзикодора на понятном собеседнице языке.

— Круглый, круглый, круглый! — обрадовалась та. — Капля, капля, шарик, круглый!

Вообще-то и раньше Драдзикодора догадывалась, что шарики, как правило, бывают круглыми. Для столь ценной информации вряд ли стоило столько времени тратить на вздорную птицу. Но что-то интуитивно подсказывало старухе, что за бестолковым карканьем кроется ценная информация, и она продолжала терпеливо выслушивать.

— Шарик, шарик, красный, красный, красный… Варят-варят-варят! Круглый, круглый! Яркий, яркий… Варят-варят-варят! Пузырь…